|
Взгляд уткнулся на кучу трупов кинцемори, наваленных один на другого. В голове снова вспыхнула отчаянная мысль:«Какой дурак! Идиот! Что я наделал?!»Гэрах заметив мой взгляд, спокойно сообщил:— Эти туши пойдут на корм баагвайям.— Баавга... Кому?- растерялся я.И тут я увидел. Неподалёку от шеренги клеток, стояли три огромных ярко-красных зверя. Медведи! Да, они больше походили на медведей, только лишь окрас и гигантские размеры отличали их от привычных мишек. Звери, размером чуть меньше слона, на спинах которых покоились сёдла, лениво пожирали трупы кинцемори.— Это... Это...- только и смог вымолвить я, сглотнув рвущуюся наружу рвоту.Герах заржал, увидев мой испуг.— Высший никогда не видел баагвайя? — хохотал он. — Милые животные, послушные, если их вовремя кормить.Я в ужасе взглянул на Гэраха. Перед глазами всё ещё стояла картина оторванных, тянущихся словно резина, кусков плоти кинцемори, пожираемых баагвайями.— Жаль только в Соргарде их осталось совсем мало, не больше пятнадцати, их очень сложно прокормить, да и воды они пьют много. Идём, господин ждёт, — напомнил он.Мы подошли к свите Гохана, я сразу узнал стоящего позади вождя, Мхэго.
— Как тебя звать, высший?- громыхнул великан Гохан, внимательным взглядом изучая меня.— Ноэ, — буркнул я.— Ноэ? — громко переспросил вождь, сердито сведя брови на переносице.Я кивнул.— Скажи Ноэ, зачем ты выпустил кинцемори? — Потому что они живые, разумные существа! А вы обращаетесь с ними как со скотом! — злостно крикнул я, чувствую, как негодование обуревает меня.— Борец за справедливость? — усмехнулся Гохан. — Что это, высший? Жалость? Неужели высшим присущее чувство жалости? Почему же вы тогда опустили барьер, зная, что Соргард не лучшее место для жизни? Какой у нас был выбор? Сорги не травоядные, как кинцемори, которым достаточно водорослей, листьев и плодов шипаго. Сорги — хищники. Что же нам оставалось, высший? Пожирать друг друга? Ну уж нет. Лучше кинцемори. Жалость, плохое чувство, высший. Жалость для слабаков. Если ты хочешь служить клану Краснолицых, ты должен забыть о жалости. Я все ещё думал о том подземном городе, о котором говорила Диола, и о тех шестерых кинцемори, которым удалось сбежать. Был ли среди них Гелай? Не смотря на то, что он меня бросил, я все же надеялся, что ему удалось спастись. Возможно, у них получится отыскать город.— Я открою барьер, только если вы отпустите Диолу. — Решительно отчеканил я.Гохан удивлённо вскинул брови, затем задумчиво и одновременно сердито поджал губы— Кто это — Диола? Надеюсь не та кинцемори, которую ты так отчаянно защищал?— Именно она.Гохан глубоко призадумался, а затем на его лице появилась злая усмешка:— Вот что, высший. Мы возьмём эту девку с собой. Она и будет залогом того, что ты не обманешь. Но если что-то пойдет не так, то она первая на очереди в сегодняшнее меню. А сделаешь всё, как положено — девка твоя. Делай с ней что хочешь.Не смотря на то, что меня разбирало от злости, так, что кажется, я заскрипел зубами, я всё же кивнул.— Хорошо, я согласен.А с чем согласен? Ну почему, я сначала делаю, а потом думаю? Нехорошее предчувствие снова овладело мной. Не выйдет ли так, что своей глупостью я подвергаю Диолу ещё большей опасности, как если бы она осталась здесь и прожила, пусть и короткую, но всё же жизнь. — Тащите девку на телегу с провизией, свяжите как можно лучше, — приказал Гохан, не отрывая от меня внимательного взгляда. — Высшего тоже связать, он под ответственностью Гэраха. Мхэго кивнул и быстрым шагом удалился выполнять приказы. — Виновных наказать, — обратился Гохан к Гэраху. — Кто несет ответственность? — Раал, сын Догха, — опустив глаза, произнес Гэрах. — Догха был хорошим воином, отличным командиром, поэтому заслужил получить тело своего сына. |
