– Вы здесь живете?

– Да. – В ее голосе послышалась трагическая нотка. – Простите. Мне не следовало говорить об этом, но я боюсь туда входить.

– Боитесь? Чего?

– Чего боятся люди? Смерти. Других людей. Темноты. Я боюсь темноты. Доктор назвал бы это никтофобией, но знание названия болезни не помогает от нее избавиться.

– Если хотите, я войду с вами.

– Очень хочу.

Я подал ей руку, и мы двинулись по мощеной дорожке. Хильда держалась смущенно, стараясь идти подальше от меня, словно ей было неловко опираться на руку мужчины. Но в дверях, коснувшись меня бедром и грудью, она взяла меня за обе руки и провела в темный холл.

– Не уходите.

– Но я должен идти.

– Пожалуйста, не оставляйте меня одну. Я ужасно боюсь. Потрогайте, как бьется сердце.

Хильда с такой силой прижала мою руку к своему боку, что кончики моих пальцев утонули в ее мягкой плоти, коснувшись ребер. Сердце действительно колотилось от страха или другой сильной эмоции.

– Видите? Я боюсь. Мне так много ночей пришлось провести одной.

Я чмокнул ее и отодвинулся.

– Вы всегда можете включить свет. – Я пошарил по стене в поисках выключателя.

– Нет. – Хильда убрала мою руку. – Я не хочу, чтобы вы видели мое заплаканное лицо. Я и так не слишком красива.

– Вы достаточно красивы для всех практических целей.

– Нет. Вот Энн в самом деле красивая.

– Об Энн я ничего не знаю. Я никогда ее не встречал. Спокойной ночи, миссис Черч.

– Спокойной ночи, – ответила она после паузы. – Не хочу снова извиняться, но на минуту я потеряла голову. Брэндон часто работает допоздна. Когда он вернется, со мной будет все в порядке. Спасибо, что подвезли меня.

– Не стоит благодарности.

– Если увидите Энн, сразу дайте мне знать.

Я пообещал это сделать и поехал назад в город.

Глава 8

Бугенвиллию-Корт сторожили две финиковые пальмы, стоящие по обеим сторонам входа, словно лохматые часовые. Когда я вышел из машины, толстая крыса пробежала по тротуару передо мной и быстро полезла по стволу одной из пальм. Давно сухой фонтан в центре двора украшал бетонный ангел, покрытый щербинками, похожими на следы оспы. Каждый из восьми коттеджей вокруг имел маленькое крыльцо, поросшее бугенвиллией с пурпурными цветами. В большинстве коттеджей горел свет и играла музыка, но только не в номере три.

Дверь открылась, как только я прикоснулся к ней. Я включил карманный фонарик. Край двери вокруг замка был исцарапан и местами расщеплен. Я вошел внутрь и закрыл дверь локтем. Думая о том, что со времени исчезновения Энн Майер прошло уже шесть дней, я инстинктивно принюхивался в поисках запаха смерти, но ощущал лишь застоявшиеся ароматы жизни – сигаретный дым, алкоголь, духи и трудноописуемый мускусный запах секса.

Луч моего фонарика скользил по стенам и мебели, выхватывая из темноты репродукции смуглых обнаженных женщин Гогена и проституток Лотрека в больших причудливых шляпах, поддельный камин с газовой горелкой, маленькую книжную этажерку, разбросанные повсюду книги в бумажных обложках, секретер кленового дерева, портативный бар из ротанга и складную тахту с полосатой обивкой, выглядевшую новой и отнюдь не дешевой.

Крышка секретера была открыта – хлипкий замок вышел из строя. Ящики были набиты бумагами и конвертами. Верхний конверт был надписан мужской рукой и адресован мисс Энн Майер, но внутри ничего не оказалось.

За прикрытой занавесом аркой начинался короткий коридор, ведущий в спальню и ванную. Спальня была маленькой и сугубо женской. Кровать на низких ножках и туалетный столик покрывала желтая кисея под стать занавескам. Стенной шкаф набит одеждой – спортивные и деловые костюмы, пара вечерних платьев, слегка пахнущих пудрой и духами.