|
– Путь туда труден и долог, оттого мы и попросили смотрителя Лю помочь нам. – Смотрителя Лю? – удивился Лян Большой. – Ах да, ты, брат Сыпокэ, ведешь речь о старшем брате Лю Кана, нашего верного друга и великого воина! Как же вышло, что ты, брат Лю Бан, покинул службу? – Такова моя судьба, – твердо ответил Лю Бан. Голос его был исполнен решимости. – Сегодня ночью, когда я, как обычно, исполнял свой долг, в наш уездный город прибыли посланцы императора, и я понял, что больше не могу нести службу. Смотреть на страдания народа, на то, как день за днем пьют его кровь и едят его плоть, оказалось выше моих сил! – Сколь верны твои слова, сколь справедливы! – подхватил Кун Разящая Секира. – Все мы – и я, и старший брат Лян, и брат Дун, и другие, – сошлись тут не потому, что стремились к грабежам разбойным. Я был простым воином, вкусил жестокой несправедливости и бежал, обманув стражу. Теперь у меня нет дома, нет семьи! Вся моя родня здесь, в этих лесах! – Когда то и я служил наставником ратного дела, – заговорил Лян. – Но меня оболгали коварные недруги, зарившиеся на мое место. А что сделали власти?! Судья, сговорившись с завистниками, вынес приговор не по справедливости, а по воле своего алчного сердца! Взял мзду немалую! Меня клеймили и выслали на строительство великой стены, но я перебил охрану и обрел свободу! Совершил ли бы я что либо подобное, если бы в Поднебесной правила справедливость, а сердце властителя заботили нужды его подданных?! – Увы! – горестно вздохнул Лю Бан. – Я делал для народа все, что было в моих малых силах, но когда ночью из столицы прибыл сам советник Гао, понял, что и мне не сносить головы. И вот я здесь. – Брат, – Лю Кан смотрел на Лю Бана со слезами, – могли ли мы подумать, что жизнь обернется таким вот образом? Ты был чиновник, а теперь, как и я, сидишь в диком лесу, вдалеке от родного очага. – Оттого мы и ушли в леса, – Лян Большой поднял чашу над головой, – чтобы вершить ту справедливость, которая нам по силам. Мы перехватываем идущие в столицу караваны, что везут последние крохи, отобранные у простых людей. Мы возвращаем имущество несчастным, у которых не осталось больше надежды. Брат Лю! Знай, что подобных нам много, и с каждым днем становится все больше. Слышал ли ты о великом воителе Чэн Шэне, что собирает под свои знамена целую армию, дабы противостоять тирану? Мы с братьями подумываем присоединиться к нему. Пойдешь ли ты с нами? – Всем сердцем я хотел бы пойти с тобой, благородный брат Лян! – ответил Лю Бан, – но сейчас само Небо указывает на то, что я должен идти в столицу с чужестранными гостями, – он почтительно кивнул в сторону Чижикова. Котя сделал непроницаемое лицо. «Смотри, это там не Шпунтик притаился? – шепнул Сумкин, указывая глазами на крышу одного из домов. – Точно, он!» – В самое логово тирана… – задумчиво сказал Лян Большой. – Как же Небо указало тебе, брат Лю, что ты должен идти на верную смерть? – Небо отвернулось от властителя Цинь, – сказал Лю Бан. – Даже в нашем незначительном уезде вчера с неба в озеро снизошел дракон! Дракон был гневен, брат Лян, очень гневен! Виданное ли дело, чтобы повелитель водной стихии нисходил в огне! – Что ты говоришь, брат! – Да, да! Многие это видели. Среди бела дня дракон в пламени и дыму прочертил небо и скрылся в озерных водах! Великое, великое нестроение охватило Поднебесную, на глазах она погружается в хаос и смуту! А вчера вечером Небо послало знак лично мне: в мой дом явился благовещий зверь мао! – О о о… – выпучил глаза от изумления Лян, а Кун Разящая Секира и Дун Сокрушительный даже с места вскочили от такого известия. – И как же, брат мой, выглядит благовещий зверь? Какова его сила? – Мне сила благовещего зверя неведома, – ответил Лю Бан, – но только, брат Лян, именно эти чужестранцы сопровождают зверя мао в его странствиях, – бывший уездный чиновник указал на Чижикова, Сумкина и Нику. |
