Пунш особо не помог. К обеду я настолько расклеилась, что впала в какое-то полубредовое состояние, в глаза словно песка сыпанули, насморк прекратился совершенно, однако напрочь пропал голос, и на вопросы Ланса я только хрипела. Об обеде и речи быть не могло: встать со стула уже приравнивалось к подвигу, возможно, эпическому.

— Что-то ты, старушка, совсем сдала, — пробормотал Уолш, разглядев меня во всех подробностях. — Пойдем-ка, отведу тебя в спальню. Ты еще как минимум дня два будешь не работник.

Неестественно холодная ладонь коснулась моего лба.

— Да ты как печка, Вив! Тебе срочно нужно в постель! И доктора! Непременно доктора!

Понятно. Это вовсе не Ланс холодный, а у меня сильный жар.

— Что-то я и правда расклеилась… — прохрипела я и покорно позволила отвести себя в комнату, мельком отмечая, что под шумок коварный коллега решил устроить меня в той самой первой злосчастной комнате. Однако возмущаться сил не было, да и действительно, зачем Лансу под боком больная?

Отключилась я, едва только легла на постель, не раздеваясь и не залезая под одеяло. Потом в полубреду отмечала, что меня переодевали в пижаму, обкладывали теплыми бутылками, кутали. Надеялась про себя только на то, что всем этим занимался не Ланс. Впрочем, какая в самом деле разница, кто за мной ухаживал?

Сознание прояснилось, только когда меня начал тормошить какой-то старик. Я отчетливо различала голос, однако перед глазами все равно продолжала стоять мутная пелена.

— Ну-ну, моя дорогая, давайте-ка откроем ротик.

Старик, очевидно, относился к тому разряду людей, которым проще пойти навстречу, чем объяснить, почему, собственно говоря, не хочешь или не можешь что-то сделать. Как бы достоверно я не изображала обморок, все равно растормошили, осмотрели, влили в рот несколько отвратительных на вкус зелий и прошептали пару заклинаний.

В голове самую малость прояснилось, и я сообразила, наконец, что возятся со мной слишком уж профессионально. Стало быть, ко мне отправили целителя, того самого, который пользовал самого Грейстока.

— Как же вы, юная леди, смогли так катастрофически сильно простудиться? В вашем возрасте иммунитет должен быть силен, — сетовал на мое состояние целитель, представившимся доктором Монтегю.

Я мрачно ухмыльнулась и произнесла:

— Череда трагических случайностей.

Целитель хмыкнул как будто с пониманием, но я не была полностью уверена, что доктору Монтегю действительно известна истинная причина моих заключений.

— Как здоровье графа? — спросила я у целителя.

Пока Грейсток окончательно не поправится, у меня не будет и единого шанса на нормальное отношение со стороны графских слуг.

— Идет на поправку, насколько это вообще возможно при его состоянии, — спокойно и, кажется, вполне честно ответил на мой вопрос целитель, пожав плечами. — Этот молодой человек упорен во всем, в том числе и своем желании жить. Милорд, несомненно, поправится в самое ближайшее время. Вероятно, вам придется провести в постели больше времени, чем графу.

От таких прогнозов захотелось тихонько сдохнуть на своей старинной кровати под бархатным балдахином и оставить все на Ланселота Уолша. Пусть бы сам разбирался с делами…

Каждый день моей болезни был равнозначен дню простоя, значит, отъезд оттягивался. Еще больше оттягивался! Мысленно я призывала громы и молнии на головы миссис Кавендиш, да и всех здешних слуг к тому же.

— Хотелось бы выздороветь побыстрей, — пробормотала я, чувствуя, как снова жар сменился ознобом.

Целитель вздохнул и произнес тоном любящего дедушки:

— Если вы, юная леди, будете послушной пациенткой и станете выполнять все мои указания в точности, поправитесь быстрей.