Он устало покачал головой.

– Я бы никогда так не поступил, детектив.

– Чисто для ясности, – сказал Фалько, – вы с Рамси понятия не имеете, где сейчас могут быть Амелия или Села?

– К сожалению, нет.

Керри это очень тревожило, но она ему верила. По крайней мере в одном. Как бы ей ни хотелось врезать ему за то, что он все это время столько всего скрывал от нее, она повернулась и пошла к машине. Фалько последовал за ней.

Пока они отъезжали, Керри смотрела на Бельмонта. Он стоял в переулке и выглядел совершенно потерянным. В любом случае он явно не так представлял себе развитие событий.

Фалько спросил:

– Что дальше, напарник?

– Томпсон – попробуем его поймать. – Керри заколебалась на мгновение. – Потом Йорк.

Она не могла рассказать об этом Диане – по крайней мере, пока не удостоверится. Страх поселился в ее сердце и сдавил ей грудь. Мало того что дело было таким запутанным, но это было личное.

– Знаешь, что не так с этой троицей? Бельмонт, Томпсон и Йорк?

Адреналин вдруг испарился, и Керри почувствовала себя совершенно вымотанной.

– Что?

– Они адвокаты. Неважно, насколько они тебе нравятся, ты никогда не можешь им доверять на сто процентов.

Она вяло засмеялась.

– И то правда.

Пока ее напарник вел машину, Керри отправила Амелии сообщение.

К удивлению Керри, ответ пришел сразу:

Ответа не последовало.

Керри вздохнула.

На экране появились большие пальцы вверх и сердечко.

Керри хотела выдохнуть после сообщения от Амелии, но у нее не получилось. Она была в ужасе от того, что все это – убийства, обманы, предательство – каким-то образом было связано и Амелия оказалась в самой гуще событий.

38

18:00

Автомастерская Своннера

Бульвар Ричарда Аррингтона-младшего, Юг

Робби смотрел новости по телевизору, закрепленному на стене у него в мастерской. На экране мелькали фотографии Бена Эбботта, его пропавшей жены и мертвой тещи.

«По информации, предоставленной департаментом полиции Бирмингема, – говорил ведущий своим прекрасно поставленным голосом, – расследование идет, но у следствия все еще нет серьезных версий».

Робби выключил проклятый телевизор. Он больше не мог этого видеть. История о вторжении в дом, казалось, крутилась на каждом канале круглые сутки. Это сводило его с ума.

Это не его вина.

Он вдруг осознал, что стоит посреди мастерской, а его механики на него смотрят. Они все снова задержались допоздна.

– Слишком депрессивно, – кивнул он на потемневший экран.

Работяги побурчали и вернулись к работе. Робби вошел в комнату отдыха и закрыл за собой дверь. Прижался головой к двери и проглотил вопль, теснившийся у него в глотке.

Много лет назад он совершил ошибку.

Его отец чуть не лишился мастерской – прямо перед своим инфарктом. Когда он умер почти шестнадцать лет назад, Робби едва исполнилось двадцать четыре, у него были жена, ребенок и автобизнес, быстро идущий ко дну из-за плохих решений, принятых его отцом.

Но однажды ночью все изменилось.

Робби сидел в офисе один. Второй механик только что уволился, Робби его не винил. Он был не в состоянии платить ему столько, сколько тот заслуживал. Робби уже собирался закончить свой рабочий день, как в дверь постучал человек, которому нужна была помощь. До него дошли слухи, что Робби – просто волшебник, что он был самый лучший, и только самый лучший ему и был нужен.

На самом деле этот человек слышал, что Робби был в отчаянии.