Старик Богс чиркнул спичкой, поднес к стакану со спиртом. В стакане загудело нежное пламя, и Богс одним махом опрокинул в себя горящий спирт.

Несколько лоботрясов, окружавших Богса около стойки, поаплодировали.

Польщенный Богс велел бармену:

— Всем виски!

Гек теребил спящего за столом пьяного Короля. Король не просыпался. Его голова безвольно моталась, и борода сметала крошки со стола.

Гек в отчаянии звал его:

— Ваше величество, ваше величество! Мистер Гарви! Ваше величество!

Бармен налил в кружки пиво, поглядывая по сторонам. Три пьяных матроса в обнимку с тремя проститутками, обнявшись, пытались танцевать. В дальнем углу спорили, глядя в газету.

Горбун присел перед Богсом, задрал голову и открыл рот. Богс приподнял руку, слегка наклонил стакан и тонкой струйкой вылил стакан точно в глотку горбуна.

Лоботрясы снова зааплодировали.

Король приподнял голову, приоткрыл мутные глаза. Гек вцепился в него:

— Ваше величество! Где Джим? Кому вы продали Джима.

К Королю петляющей походкой подошел Богс:

— Ты немец?

— Да! — согласился Король.

— Наплевать! Поехали все ко мне! У меня есть бочонок самогона.

Компания вывалилась на площадь. Впереди, подпрыгивая и паясничая, скакал горбун.

Гек бежал рядом с Королем, плакал и дергал его за рукав:

— Ваше величество! Ваше величество! Кому вы его продали, вы только скажите, и все…

— Трули-ла, л-ла, ли-ла, трулила-ли-лаль! — вопил Богс. Вдруг раздался спокойный и властный окрик Шерборна:

— Богс!

Полковник Шерборн стоял посредине улицы, в руках у него был двуствольный пистолет со взведенным курком. Он не целился, а просто так его держал дулом вверх.

Все, кто были возле Богса, а было их, бродяг, больше десятка, моментально отскочили в разные стороны. Богс остался один.

А пистолет медленно опускался, так что оба ствола со взведенными курками смотрели в цель. Богс вскинул руки кверху и крикнул:

— О Господи! Не стреляйте!

И тут же с другого конца улицы раздался пронзительный крик:

— Папа, папа, иди домой сейчас же!

По улице бежала молодая девушка.

— Бах! — раздался первый выстрел, и Боге зашатался, хватая руками воздух.

— Бах! — второй выстрел. И он повалился на землю, раскинув руки, тяжело, неуклюже.

Дочь Богса вскрикнула, бросилась к отцу, упала на его тело, рыдая и крича:

— Он убил его, убил…

Полковник Шерборн бросил пистолет на землю, потом повернулся и пошел в свою лавку.

Негры, притихшие было во время выстрела, снова принялись за свою работу. Заиграли и запели.

Король валялся в пыли, смотрел на Гека, присевшего перед ним на корточки, и бормотал:

— Позови его, у него самогон.

— Где Джим? — тряс его Гек.

— А Джим? В сарае… за кирпичным заводом…

Богса понесли в аптеку. Толпа шла за ним. Его положили на пол, подсунули ему под голову толстую Библию, а другую положили на окровавленную Грудь. Богс вздохнул несколько раз, и грудь у него поднималась. А потом затих — умер.

Дочь зарыдала.

Толпа теснилась у окна, всем хотелось взглянуть на убитого. Но те, кто раньше занял место, не уступали. А толстая женщина твердила:

— Слушайте, ведь вы посмотрели и будет с вас, это хамство. Другим тоже хочется не меньше вашего.

Долговязый, худой человек, с длинными волосами, в белом плюшевом цилиндре, отметил на земле палкой с загнутой ручкой то место, где стоял Богс, и то, где стоял полковник, а люди толпой ходили за ним от одного места к другому и следили за всем, что он делает.