— Сначала пистолет с предохранителя сними, Рэмбо!

Мераб подъехал в такси к ярко светящемуся ресторану, вышел из машины и направился в зал.

Гремел ресторанный оркестр. На сцене пела у микрофона дородная девица в цыганском платье. На площадке скакали танцующие. Мераб огляделся.

В углу за столиком сидел Боря и Дод. Раскрасневшийся и подвыпивший Дод, размахивая пальцем, кричал на Борю:

— Нет, ты мне объясни: если у тебя нет денег, какого хрена ты меня сюда приглашал?

— Я думал, у тебя есть.

К ним подошел Мераб.

— Извините, задержался. Меня дядя на аэродроме встречал.

— Да погоди ты со своим дядей! — сказал Борис и опять обратился к Доду: — Ну, допустим, были бы деньги. Ты мне тогда зачем?

— Я — твой мозговой центр.

— Ты? Все, кончен разговор! Вали отсюда!

Дод встал и пошел к выходу. Обернулся.

— Ладно, Боренька, ты еще ко мне придешь.

— Иди, иди! Нос откушу, козел пархатый! — Борис взял рюмку и выпил ее до дна.

— Борис, надо срочно в Грузию звонить. Ингин дядя думает, что я агент КГБ, — начал рассказывать Мераб.

— Да?.. — безучастно спросил Борис. И тут он что-то заметил и сразу замер. — Не только он так думает. Посмотри в зеркало, — тихо сказал Борис.

Мераб посмотрел в зеркало. В нем была видна стоящая в дверях блондинка. Та самая, которая беседовала с Мерабом в Сохнуте.

— Узнаешь? Все, милый! За тобой уже слежка. — Борис поднялся со стула и добавил — Ты меня не ищи. Я сам тебя найду. — И он быстро пошел к выходу.

Мераб посмотрел ему вслед. Сзади раздался голос:

— Господин, будете еще что-нибудь?

Мераб обернулся. У его столика стоял официант.

— Отсюда в Грузию позвонить можно? — спросил Мераб.

— Здесь все можно. Только неплохо бы сначала расплатиться, — сказал официант и показал на стол, уставленный деликатесами и коньяками.

— А они не заплатили?

— Нет.

Мераб посмотрел на дверь. Блондинка разговаривала с метрдотелем.

Мераб достал конверт, выданный в аэропорту. Вынул деньги.

— Возьми, сколько надо.

Официант взглянул на деньги:

— Еще столько же надо.

Мераб показал пальцем на неоткупоренные бутылки.

— Так. Это и это забери… И это. Расчет?

Официант прикинул:

— Нет, еще двенадцать шекелей.

Мераб снова посмотрел на дверь. Блондинки уже не было. Мераб пододвинул официанту вазочку с черной икрой:

— И это унеси.

— Ее уже ели.

— Где ели? Только тронули. Можно разровнять, — сказал Мераб и стал разравнивать пальцем.

— Ладно, не надо. — Официант быстро забрал икру, неоткупоренные бутылки и ушел.

На столе оставалась открытая бутылка коньяка и кое-какая закуска. Мераб налил себе полный фужер коньяка и выпил.

Мераб танцевал аргентинское танго с какой-то аппетитной брюнеткой.

— Когда я был маленький, я все время видел один сон…

Мераб за столом, где сидела брюнетка со своей компанией, произносил тост.

Мераб на эстраде в два голоса с певицей пел «Сулико». Компания дружно аплодировала ему.

На окраине города по песчаному берегу шла бездомная вислоухая собака. Она остановилась перед лежащим на песке ржавым катером, обнюхала его и начала лаять.

Дверь штурманской рубки со скрипом открылась, и на раскаленную палубу вышел потный, небритый, вымазанный в мазуте Мераб.