|
Помнишь, как мы вместе делали репортаж о захвате заложников? Когда один идиот держал под прицелом свою жену и ребенка, пока власти не выполнят его требования? Мэдлин промолчала, но я знал, что она это помнит. — Мы находились между полицией и домом, видели, как копы штурмовали квартиру и выбили из того типа дурь. Правда, потом оказалось, что его ружье не было заряжено… Ее взгляд смягчился. — Я все помню. — Она помолчала. — И по тем временам скучаю. — Я тоже. — Но мне страшно потерять газету, — продолжила Мэдлин. — Ты ложишься вечером спать, переживая, пойдет ли в печать твой материал, а я переживаю, будет ли существовать газета. Надеюсь, ты понимаешь, что это не одно и то же. Возразить мне было нечем. * * * Без двадцати минут шесть я поставил машину на стоянке фирмы кондиционеров и, выходя, окликнул Лианн Ковальски. Кажется, она кого-то ждала. — Как дела, Лианн? — Какие могут быть дела, если этот скотина Лайал до сих пор не приехал? Лианн, сколько я ее знал, пребывала в двух состояниях: просто раздраженном и очень раздраженном. Высокая, худая, узкобедрая, плоскогрудая. Одним словом, тощая стерва. Короткие, чуть с проседью черные волосы, длинная челка, которую нужно постоянно убирать со лба. — А где твой автомобиль? — поинтересовался я. Обычно ее старый синий «форд-эксплорер» стоял рядом с «фольксвагеном» Джан. — Лайал отдал свою развалюху в ремонт и взял мою. И вот теперь жди его. Он должен быть здесь уже полчаса назад. Я понимающе кивнул и вошел в офис. Джан уже выключила компьютер и повесила сумочку на плечо. — Лианн, как всегда, в своем репертуаре, — произнес я. Она улыбнулась. А за окном в это время разыгрывалась такая сцена. Машина Лианн заехала на стоянку. За ветровым стеклом можно было разглядеть круглую физиономию Лайала и даже сжимающие руль толстые, похожие на сосиски пальцы. Сзади на сиденье застыл крупный пес. Я ожидал, что Лианн сядет рядом, но она распахнула дверцу водителя и разразилась криком. Слова различить было нельзя, да нам это и не было особенно интересно. Просто не хотелось появляться в такой момент. Лайал, почти совсем лысый, грузный, в майке-безрукавке, послушно вылез и, почти крадучись обойдя машину, молча скользнул на сиденье. — Ему не позавидуешь, — заметил я. — Не знаю, почему она с ним живет, — отозвалась Джан. — Пилит его постоянно. Неужели действительно любит этого лузера? Лианн села за руль, муж опустил голову. — Рада снова видеть чету Харвуд, — с улыбкой проговорила Джина, провожая нас к столику. Из двадцати столиков в этот час были заняты только три. Это была полная женщина лет шестидесяти. Ее ресторан славился в городе и за его пределами своей великолепной кухней. Подали минестроне, овощной суп по-милански. — Ты сказал своим родителям, когда мы приедем за Итаном? — спросила Джан. — В половине девятого, может, чуть позже. Она потянулась левой рукой за солью — в правой у нее была ложка, — рукав скользнул наверх, открыв забинтованное запястье, и задумчиво проговорила: — Ему у них действительно хорошо. Это прозвучало как уступка, если вспомнить ее слова о моих родителях, произнесенные совсем недавно. — Да, — кивнул я. — Твоя мама энергичная женщина, — продолжила Джан. — И выглядит моложе своего возраста. |
