|
По дороге домой пытался поговорить с Джан и перед тем, как лечь в постель, тоже, но она не желала ничего обсуждать, особенно визиты к врачу. Утром, удрученный, невыспавшийся, я поставил автомобиль на стоянке газеты «Стандард» и понуро поплелся ко входу, чуть не врезавшись в человека, загородившего мне путь. Это был огромный детина, метра два ростом, белокожий, с бритой головой, в черном костюме, черном галстуке и белой рубашке, из-под воротника которой выглядывала тюремная татуировка. На вид ему было лет тридцать. Костюм шикарный, не хуже, чем у Обамы. — Вы мистер Харвуд? — резко спросил он. — Да. — Мистер Себастьян просит оказать ему честь и выпить с ним чашечку кофе. Он желает перекинуться с вами парой слов. И ждет вас в парке, куда я буду рад вас подвезти. — Элмонт Себастьян? Уже несколько недель я безуспешно пытался взять у него интервью, но он не отвечал на звонки. — Да. Кстати, моя фамилия Уэлленд. Я водитель мистера Себастьяна. — Хорошо, поехали. Уэлленд проводил меня к черному лимузину и открыл заднюю дверцу. Устроившись на роскошном кожаном сиденье, я подождал, пока он сядет за руль, и спросил: — Давно вы работаете у мистера Себастьяна? — Три месяца, — ответил Уэлленд, умело въезжая в поток машин. — А чем занимались раньше? — Отсиживал тюремный срок. — И сколько? Уэлленд пожал плечами. — Семь лет три месяца и два дня. Последние годы в одной из тюрем, которая принадлежит мистеру Себастьяну в Атланте. — Уэлленд свернул к центру города. — Я попал под программу исправления преступников, которую разработала фирма мистера Себастьяна, а когда вышел, он дал мне работу. Как говорится, предоставил шанс. Думаю, я у него не один такой. — А за что вы сидели, если не секрет? Уэлленд взглянул в зеркальце заднего вида. — Ударил одного ножом в шею. Я помолчал. — И что с ним? — Жил какое-то время, но недолго. Он остановил автомобиль у парка под водопадом, в честь которого назвали город. Вышел, открыл мне дверцу и показал, куда идти. На берегу реки на скамейке спиной к столу для пикника сидел представительный седоватый мужчина лет шестидесяти и бросал уткам попкорн. Увидев меня, он поднялся и с улыбкой протянул руку. Элмонт Себастьян был одного роста с Уэллендом, но не такой здоровяк. — Мистер Харвуд, большое спасибо, что пришли. Рад буду наконец побеседовать с вами. — Со мной связаться было совсем не трудно, мистер Себастьян, — сказал я. — А вот с вами сложно. Он рассмеялся. — Зовите меня Элмонт. А я могу вас называть Дэвид? — Конечно. — Люблю кормить уток, — признался он. — Наблюдать, как они шумно и жадно поедают пищу. — Да, это интересно. Элмонт Себастьян бросил уткам еще горсть попкорна. — В детстве летом я работал на ферме, так что вырос в любви к божьим тварям. — Он повернулся к столу, где стояли две кружки с кофе, рядом сливки и сахар. — Угощайтесь. Я глотнул кофе и достал из кармана блокнот и ручку. Себастьян взглянул на Уэлленда, который стоял вдалеке у лимузина. — Какое он произвел на вас впечатление? Я пожал плечами. — Вполне благоприятное. Он усмехнулся. — В самом деле? Я рад. — Мистер Себастьян, — начал я, — это ваш стандартный подход к членам городского совета? Вознаграждать их за правильное голосование по нужному вам вопросу? Как вы сделали это со Стэном Ривзом, оплатив его проездку во Флоренцию. |
