Викарий, как и я предполагал, что все дело в моей внешности и личном обаянии.

— Вы совершили невозможное, мисс Бет, вы очаровали фэйри. И теперь он изо всех сил старается получить не только ту часть вашего наследства, которая вызвала его интерес, но и вас. Не удивлюсь, если он уже делал вам определённого рода предложения.

Под испытующим взглядом преподобного я мучительно покраснела.

— Делал, — признала я.

Больше всего в тот момент не хотелось провалиться сквозь землю, исчезнуть с глаз мистера Дарема. Однако моих скромных магических сил на это не хватило бы.

— Что ж, — произнес викарий. — Когда мужчина желает женщину, он уже наполовину ей проиграл. И не страдайте так, мисс Бет. Я знаю, что вы девушка строгих правил, Однако если Творец даровал нам преимущество перед врагом, грех им не воспользоваться. Попытайтесь повлиять на шута.

Говорить, о чём-то подобном оказалось немыслимо и мучительно.

— Шут сказал, наконец, ничего именно он желает, — произнесла я, пытаясь сменить тему.

Эта новость привела викария в восторг.

— Стало быть, всё-таки проболтался! — воскликнул невероятно довольно мужчина.

Я кивнула.

— Он желает получить ворота. Те, что находятся в подвале нашего поместья. Я не знаю ни куда они не ведут, неоткуда. Однако шут уверен, что может ими воспользоваться.

Мистер Дарем, на секунду призадумался. И нахмурился больше обычного.

— Не те ли это ворота… — пробормотал он.

В какой то мере странно было понимать, что посторонний человек больше знает о тайнах моей семьи, чем я сама.

— Вы догадываетесь, о каких именно воротах идёт речь? — спросила я.

— Похоже, на то, — согласился священник. — Вероятно, речь идёт о тех самых волшебных воротах из сказок, которые открывают дверь между нашим миром и миром чудес. Миром под холмом. Я подозреваю, мисс Бет, что фэйри Неблагого двора жаждут получить возможность ходить в наш мир в любой момент, как только захотят.

Я содрогнулась от ужаса.

— Но это ведь… Вторжение! — воскликнула я.

— Видимо, так, — не стал спорить преподобный.

Всё моё существо охватил страх.

Вторжение фэйри в реальный мир. Что может быть хуже? Что может быть страшнее? Теперь неудивительно, что сам шут Неблагого короля решил стать подменышем. Ради такой цели, даже самый могущественный из племени фэйри может отправиться в изгнание в мир смертных.

— Надеюсь, вы никаких соглашений с ним не заключали? — осведомился, мистер Дарим.

Я мотнула головой.

— Нет! Конечно же нет! Я не настолько глупа.

— Или он был не настолько убедителен? — не без ехидства, уточнил преподобный.

О том, насколько же на самом деле был убедителен шут, я предпочла не говорить.

— Признаться, мне бы больше пришлось по душе, если бы вы всё-таки сошлись с Кином. При условии, разумеется, что он не шут.

Это признание викария меня огорошило.

— Что вы такое говорите?

— Что я предпочел бы, чтобы ваши чувства привели к гибели лишь одного человека, а не всего нашего мира.

Все-таки я оказалась права, когда давала свою первую оценку Генри Дарему. Он действительно мог быть жесток, как были жестоки и праведны священники в древние времена.

— Впрочем, моя дорогая мисс Бет, — продолжил говорить священник. — Думаю, вы переживёте вторжении дивного народа. Шут не позволит, чтобы с вашей головы и волос упал. И вы проведёте вечность его домашней зверушкой.

Подобное жалкое будущее страшила меня, вероятно, больше смерти.