— Нет. ТЫ, как и все, всегда смотришь на того, кто говорит в этот момент, — снисходительно роняет хозяин дома. — Я следил. А чтоб увидеть, что э т о т понимает языки, надо было таращиться не на Разию и не на дочь Хана с её братом, а на него. — Настаивает Хамидулла.

— Да ладно, я не спорю, — через какое-то время, видимо, прокрутив в голове события, соглашается Актар.

— Можешь рассказать, как вы до рыбной ловли додумались и что за растения собрались выращивать, чтоб голода не было? — как и водится среди пашто, старый знакомый не ходит вокруг, а спрашивает в лоб.

— Мне кажется, тебя более интересует, сможешь ли ты подобное повторить на этих землях, — мягко улыбается Актар. — Давай лучше с этого начнём?

— Согласен… — чуть хмурится по инерции Хамидулла, хотя ничего нехорошего не ощущает.

— Ловлю рыбы придумали туркан, у них несколько колен рек на землях, — охотно начинает рассказывать вазири. — А им, но это уже секрет, показал Атарбай. Мы стараемся об этом много не говорить, но от тебя секретов нет. При прочих, вслух о планах Города рассказывать не смогу, не взыщи: там не только пуштунские дела, если и другие люди в доле. Кроме меня, у этих знаний есть и другие хозяева. Повторить сможете и вы, наверняка и в ваших реках рыба водится. Но мои смогут показать твоим только в следующем сезоне, так как сами ещё учатся. А растения так вообще сейчас только на маточные семена проращивают… Но если ты хочешь перенять сами умения в этом году, сговорись с Атарбаем?

— Получится? — лицо выдаёт напряжение местного старейшины, но он его уже и не скрывает.

— Да вам-то оно зачем?! Вы вон с караванных троп как кормитесь, всем на зависть! — не стесняясь, завидует вслух Актар.

— Это пока. Если дальше всё закрутится, как идёт, караванов может и не быть, — философски двигает бровями Хамидулла. — Ты же сам говоришь, провинция может перейти в Иран. Сам не понимаешь, что за этим последует?

— Вылетело из головы, — смущённо признаётся Актар. — Ну тогда делай как я сказал. Сговорись с Атарбаем. Отвечая на твой вопрос: у тебя получится, он никогда никому в помощи не отказывал. У нас даже сына лекаря лечил, я уж не знаю, что там за хворь была… И денег никогда ни с кого не берёт, ни за что. Но ты лучше прямо с утра говори с ним, там на несколько дней работы. Чтоб дочь Хана туркан его к тебе на это время отпустила.

— Так пусть все погостят? — начинает размышлять вслух Хамидулла. — Мы их ничем не обидели, не ругались, всё решили миром. А что этот себя сам зарезал, так мне кажется, его б и связанные руки не удержали.

— Согласен…

_________

Как ни смешно, но именно благодаря «молодому» Мазияру подробный план погони удаётся разработать ещё до рассвета. Он, явно крепясь и постоянно зевая, рисует на доске мелом схемы проходов через горы, отмечает стоянки с запасами дров, ставит значки, где можно пройти чужаку без местного проводника…

Разия всё это время находится рядом с ним, старательно не выпадая у него из поля зрения (а мы с Алтынай только недоуменно переглядываемся).

Нас разместили в нескольких домах для гостей, сотня Алтынай встала вообще отдельным лагерем.

К родителям Мазияра после ужина у «главы суда» мы зашли все вместе: предъявили им их накормленного и целого сына (а сам он сдал отцу какие-то деньги из пояса); объяснили, где мы будем следующие несколько часов; и я лично попросил у них разрешения на его помощь вот прямо сейчас (в рисовании схем, естественно).