Джек посмотрел на телефон, не веря своим ушам. Последний раз он вел подобный разговор, когда был женат.
— Со мной все в порядке.
— Настолько в порядке, чтобы сделать кое-что?
— Что именно?
— Вы когда-нибудь были в Kaca Tya на пляже? Там наверху очень неплохая закусочная. Я даже не стану разговаривать о судебном процессе, если вы сами этого не захотите. То, через что вам пришлось пройти сегодня, просто ужасно. А если вы будете сидеть дома в одиночестве, то вам станет еще хуже.
— Спасибо. Может быть, в другой раз.
— Хорошо. Позвоните мне, если передумаете.
— Конечно. Спокойной ночи.
Он повесил трубку и прикрыл глаза, погружаясь в покой и уют большого кожаного кресла. Телефон зазвонил в то самое мгновение, когда его тело расслабилось. Он ответил, добавив в голос капельку недовольства и раздражения.
— София, клянусь могилой своей матери, что со мной все в полном порядке.
На другом конце линии возникло явное замешательство, потом раздался голос:
— Это Джек Суайтек?
Джек выпрямился в кресле.
— Да, извините. Я принял вас за другого. Кто это?
— Меня зовут Марица Родригес. Бывшая Марица Торрес.
— Должно быть, вы…
— Я бывшая жена Гектора Торреса.
Джек хотел было из вежливости сказать, что принял ее за дочь, хотя по голосу чувствовалось, что звонит немолодая женщина.
— Чем могу вам помочь?
— Я бы хотела встретиться с вами, — сказала она.
— Зачем?
— Я слежу за вашим судебным процессом с самого первого дня. Должна заметить, что у меня сразу возникли сомнения в том, что Гектор нашел настоящего виновного в преступлении. Но когда я узнала, как он обращается с вашей клиенткой, все сомнения исчезли. Бедная женщина. Однако это очень похоже на Гектора. Он всегда обращается с жертвой, как с преступником, особенно если приходится иметь дело с женщиной, подвергшейся насилию.
— Вы хотите что-то сообщить мне по поводу процесса?
— Можно и так сказать. Я только что смотрела вечерние новости. И, когда увидела, как мой бывший муж распинается по поводу долгой дружбы, связывающей его с вашим отцом, я поняла, что больше не могу этого вынести. Я должна вам кое-что рассказать.
— Что именно?
— Э-э… — Она умолкла, словно не знала, какова будет реакция Джека на ее слова. — Это по поводу вашей матери.
Джек оцепенел. Ему было над чем поразмыслить, а завтра предстояло вновь скрестить шпаги с Торресом во время представления опровергающих доказательств. Но он уже достаточно долго занимался своим делом, чтобы знать, что люди, которые охотно готовы разговаривать сегодня, завтра могут не раскрыть рта.
— С удовольствием поговорю с вами, миссис Родригес. А теперь скажите мне, где вам удобнее встретиться.
Глава сорок девятая
Джек встретился с Марицей Родригес у нее дома в Пайнкресте.
Южную Флориду нельзя было назвать колыбелью Мак-Мэншн — огромных ранчо стоимостью несколько миллионов долларов, настолько похожих одно на другое, что их можно было рассматривать как типовые домики для презренных богатеев, — но она была близка к этому. По окрестностям прошлись бульдозеры, и старомодные постройки пятидесятых годов, напоминавшие коробки из-под обуви, сменились особняками площадью девять тысяч квадратных футов, где потолки высотой двадцать футов, сплошные стеклянные стены и четырехзначные ежемесячные счета за кондиционирование воздуха считались обычным делом.
Джек сидел на кожаном диване в огромном зале. Предполагалось, что он станет сердцем жилища, но, подобно большинству этих новых домов, в которых ему довелось побывать, зал выглядел нежилым и безликим — мраморные полы, стены цвета небеленого полотна, лепнина на потолке такой высоты, что требовался телескоп, чтобы разглядеть мелкие узоры. |