-  И что же тогда делать?

    В глубине души Виктор надеялся, что девочка встанет и уйдет. Сама. И пешком. Нет, конечно, это было бы не слишком правильно - отпускать ребенка, да еще раненного, в ночь.

    Но где-то в глубине души ворочался холодок предчувствия. И говорил он одно: если девочка сейчас не уйдет - из его квартиры и из его жизни, то будет плохо. Очень плохо.

    Почему только эти сволочные предчувствия такие однобокие? А что произойдет, если он сейчас выставит девчонку за дверь? Станет лучше?

    Тэль смотрела ему в глаза.

    -  Мы ляжем спать, - сказала она с подкупающей простотой. Подумала, и уточнила: - Я маленькая, мы на тахте поместимся. А утром пойдем ко мне.

    Вот теперь Виктора проняло окончательно.

    -  Так, - сказал он.

    Взял девочку за плечо, поднял с тахты. Молча поволок в прихожую. В голове сразу возникла целая куча неприятностей, которые крылись за предложением Тэль. То ли вычитанные в газетах, то ли мгновенно придуманные гнусности. Самым безобидным было пробуждение в обчищенной квартире… да что у него воровать-то? Далее следовали небритые граждане кавказской национальности, включенные утюги, сроки за растление малолетних и прочие радости бульварных газет.

    -  Виктор! - Девочка внезапно вывернулась из его рук. Прижалась к стене, под злополучным электрощитком.

    -  Выметайся, живо! - Виктор пытался говорить зло и убедительно, но получалось это плохо. Ну не походила эта девочка на пособницу какой-то грязной аферы! Никак не походила! Да и в словах ее, похоже, не было ничего, кроме предложения уснуть на одной кровати. - Выметайся!

    -  Почему? - совсем растерянно спросила девочка.

    -  Почему, говоришь? - Виктор указал взглядом на пол. Конечно, основная лужа была в подъезде, но и здесь хватало бурых пятен. - Это не твоя кровь! Ты бы так не прыгала, Тэль… или как там тебя!

    -  Не только моя, - легко согласилась девочка. - Я отбивалась.

    Час от часу не легче! Может быть на лестнице этажом ниже валяется труп?

    -  Он ушел. А мне было не до него. Я шла к тебе.

    От легкости, с которой Тэль отвечала на незаданные вопросы, делалось неуютно.

    -  Почему - ко мне?!

    Виктор уже не рассчитывал на нормальный ответ. Может быть потому его и получил.

    -  Наши предки знакомы.

    Ох уж этот жаргон! Предки! И все-таки что-то проясняется. Виктор с безумной скоростью прокрутил в голове маминых подружек и их мельком виденных чад. Смутно вспомнились несколько рыжих девчонок. Надо позвонить маме. Спросить, кто из дочек-внучек ее подруг предпочитает играть с самодельными мечами, а не с куклами и компьютерными приставками… Да. Конечно. Позвонить…

    -  Идем в комнату, - устало сказал Виктор. - Ладно. Хорошо. Я идиот. Я доверчивый кретин. Не требую объяснений и доказательств. Но скажи, пожалуйста, откуда наши предки знакомы?

    Девочка обиженно поморщилась:

    -  Они вместе воевали.

    -  Что?!

    Несколько секунд Виктор потратил, пытаясь представить маму или папу на войне. На какой-нибудь «необъявленной». Маленькая, пухленькая учительница математики в джунглях Вьетнама или близорукий, в очках с линзами минус семь, отец в горах Афганистана… Надо же, какая увлекательная версия!

    -  Девочка, мои родители не воевали.