Мы подошли к мотоциклу. Из багажника появился второй шлем.

В считанные секунды мы взлетели на возвышенность Байт ва-Ган в объезд по старой дороге у отеля «Холиленд». Внизу открылся уже знакомый район многоподъездные, прилегающие к линии железной дороги, дома, наполненные многоголосым детским криком…

За железной дороги, в парке, виднелась недавно собранная из металлоконструкций огромная эстрада с мощными ретрансляторами. Всюду между деревьями тянулись разноцветные флажки.

— Мемуна, — не оборачиваясь, объяснил Юджин, — Праздник выходцев из Северной Африки. Завтра вечером тут начнется главный шум…

— В православную Пасху…

— Да. Но про нее они ничего не знают.

За стадионом впереди тоже виднелось нечто новое. Мощное Колесо Обозрения, окруженное павильонами. Атракционы, качели. Целый автопарк грузовиков — коттеджи на колесах… Целый город.

Я догадался:

— «Луна-парк»…

— Он самый. Завтра к вечеру тут будет огромное скопление людей. Тут только стрельбы не хватает…

Мы были уже на на вершине Холма. По другую сторону внизу, простиралась строящаяся скоростная магистраль. На ней не было ни одной машины…

— Это шоссе Менахем Бегин… — Все также, не оборачиваясь, крикнул Юджин. — Оно полностью готово. Но еще не открыто…

Впереди от шоссе отходили боковые ответвления — по одному в каждый из темных зевов, пробитого в скалах туннеля. Выше поднимались уложенные уступами монолиты…

Мы были уже на вершине.

— Как? — Юджин кивнул на открывшуюся картину.

Голубое, без единого облачка небо, серый асфальт скоростной трассы, рыжий цвет камня. И полное безлюдье.

— Потрясающе…

Мы оставили мотоцикл у отеля «Холиленд», спустились ближе, к вилле. Наши фигуры тут же возникли на экране или даже на нескольких экранах мониторов, нацеленных из помещения на окрестные улицы, потому что тут же из виллы появился мощный еврейско-украинского разлива амбал. С видимым безразличием, как бы не замечая нас, он остановился у ближайшей пальмы. Закурил.

Подступы охранялись. Незаметно приблизиться к вилле, тем более войти в нее, было невозможно. На пасхальные эти дни Кайнак, скорее всего, пригласил дополнительное число охранников.

Я не успел додумать до конца эту мысль.

На моем мобильнике раздался звонок.

— С вами будут говорить…

Трубку взял сам Кайнак:

— Я узнал, что вы находитесь тут, по соседству. Дело вот в чем… У меня могут неожиданно измениться планы. Поэтому… Не могли бы вы зайти ко мне прямо сейчас? Разумеется, один. Без вашего товарища…

Я перевел его слова Кейту.

— Конечно, сходи. Я подожду тебя в гостинице. В баре…

— Постой, — я вернул «Беретту». — Так будет лучше…

— Пожалуй.

Кейт потопал назад, к отелю «Холиленд», где стоял мотоцикл. Я двинулся вперед, к вилле.

Амбал, покуривавший у угла, видимо, получил указание насчет меня по рации. Он погасил сигарету, молча двинулся впереди.

Мы прошли между двумя секьюрити на входе, один из которых тут же обследовал металлоискателем мою одежду…

Сразу за входом начиналась лестница. Я только мельком, сквозь раскрытые двери, увидел огромный зал, он был пуст. Расставленные столики были не накрыты. Несколько мужчин — крутых новых русских — и столько же дам стояли кружком у окна. Кроме меня, тут не было ни одного в джинсовой паре, белых носках и кроссовках…

Но мне было ровным счетом на это наплевать.