Будь здорова.Твоя Марианна Харчмайер».

   Тита Низбергер ответила таким письмом:

   «Милая Марианна, большое спасибо за письмецо. У нас тоже все в порядке. В школе скука. Титу с ежедневно делает дуйбольную разминку, хочет Ханси в каникулы победить.

   Папа сказал, если дела и дальше так пойдут, то в Америку поедем железно. Спортивные магазины заказывают все больше дул.

   Были у нас в гостях Верхенбергеры. Сам Верхенбергер наладил выпуск разноцветного пенопласта. Обещал подарить на той неделе красную пену и сиреневую. У меня как разсейчас любимый цвет — сиреневый!

   Всего тебе доброго и хорошего, до встречи через выходные,Твоя Тита Низбергер».

   Мистер Сэм Промоузглинг

   Случилось это в самый обычный день. В среду.

   Ни одного отдыхающего из тех, кто заезжает лишь на выходные, не было. Зато было дюжины две нормальных зимних отпускников. Одна дюжина как раз сидела у Харчмайера за предобеденной кружечкой пива, половина другой утюжила дуйбольную поляну, оставшиеся полдюжины с дулом и пеной штурмовали пологий склон горы.

   Господин Тюльмайер снял с витрины последнюю глубокую тарелку и водрузил на ее место розовую пену.

   САМАЯ ПОСЛЕДНЯЯ НОВИНКА — ПЕНА ДЛЯ ИГРЫ В ГОРАХ! — написал он на картонке и укрепил ее на пене. (С недавнего времени в продаже появились слаломные пены и горные — альпийские — пены. Альпийские пены были полые и потому весили еще меньше обычных.)

   Верхнедуйбержские ребята сидели в школе, и господин учитель пытался внушить им, что кроме дуйбола надо еще уметь хорошо читать, писать, решать уравнения.

   Ханси, которому было задано подсчитать, сколько будут стоить 7,3 кгяблок по 12 шиллингов 80 грошей за килограмм, черкал что-то под партой в маленьком блокноте. Он составлял график своих дуйбольных занятий на вторую половину дня:

   2–3 госпожа Бум

   3— 4 господин Бум

   4— 5 фройляйн Шпиц

   5— б господин Шмальц (трактор с фарами!).

   Ханси прикидывал, у кого бы попросить трактор и во сколько обойдется расход аккумуляторов (на горящие фары). Прикидывая, он глядел в окно. Взгляд его блуждал по Главной площади, вокруг фонтана. Вдруг Ханси увидел, как подкатила огромная легковая машина. Длиннющий черный лимузин с переливчато-зеленым ветровым стеклом. Из машины вылезли трое господ, столько же дам, собака и ребенок. У мужчин на головах были тирольские шляпы, на ногах синие джинсы, а их солидные животы обтягивали дубленые полушубки. Дамы были в меховых шубах. Собака была затянута в костюмчик из розоватой пленки — торчала только головка, куцый хвост и лапы. На ребенке были кожаные штаны, курточка, расшитая национальным орнаментом, и лисий треух с лисьим же хвостом. Хотя все окна в классе были закрыты, Ханси расслышал, как одна дама сказала «laaaveli», а один из господ сказал «wooonderful».

   Ханси поднял руку.

   — Господин учитель, выйти можно — живот схватило!

   Господин учитель кивнул, Ханси выполз из класса. Пулей вылетел из ворот пришкольного участка, обогнул здание школы и нос к носу столкнулся с лимузинными господами.«Американцы, — частенько говаривал его отец, — американцы, вот что нам нужно!»

   Ханси знал несколько слов по-английски. Он вырос перед лимузинными господами и сказал по-английски, с акцентом:

   — Пошли, пошли есть и пить, пошли хорошо есть и пить! Американцы сначала отказывались. Но собачке в розовопленочном костюмчике Ханси понравился, и когда Ханси распахнул дверь отцовского ресторана, собачка шмыгнула туда первой.