— Долго же ты пропадал, — сказал господин учитель Ханси.

   — Живот адски скрутило, — ответил Ханси.

   Следующим уроком было чистописание; его Ханси вовсе терпеть не мог. Он то и дело поглядывал в окно. Нацарапав очередную скособоченную букву, он тут же стрелял взглядами в окно. После двенадцатой буквы он увидел, как на Главную площадь въехала еще одна машина. Маленькая замызганная легковушка с табличкой ПРЕССА на лобовом стекле. Из нее вылезли двое мужчин с фотоаппаратами, футлярами, длинными волосами и в кожаных пальто. Они осмотрели черный лимузин спереди, сзади, с боков и понимающе переглянулись. Они заглянули внутрь лимузина и опять переглянулись. Потом стали озираться по сторонам.

   — Простите, мне опять надо! — взвыл Ханси и при этом изобразил на лице такое отчаяние, что господину учителю и в голову не пришло, будто Ханси мог лукавить.

   — Только живо! — разрешил господин учитель.

   И Ханси исчез. Опять через черный ход, через пришкольный участок, вокруг школы, прямо к длинноволосым мужчинам.

   — Не могу ли я вам помочь? — спросил он.

   — Можешь, сын мой, — сказал один.

   — Где мистер Сэм Промоузглинг и его свита? — спросил другой.

   — Мы сидим у них на хвосте! — сказал первый.

   — Они что, преступники? — насторожился Ханси.

   — Миллионеры! — рассмеялся другой.

   — Этот мистер Сэм Промоузглинг из тех баснословных богачей, что не сходят со страниц толстых иллюстрированных журналов. Для нас каждый его вздох важен.

   — Он в ресторане сидит.

   Ханси довел двух мужчин до входа в отцовское заведение, после чего снова вернулся к чистописанию. И одолел еще целых три буквы.

   Мистеру Промоузглингу и его семейству в Верхнем Дуйберге понравилось. Они отведали жаркое из свинины и клецки и все нашли «wonderful». После обеда они пожелали, чтобы им продемонстрировали дуйбол. Его они тоже нашли «wonderful». Что до мистера Промоузглинга, то он не прочь был и заночевать в Верхнем Дуйберге, но мисс Промоузглинг всенепременно требовался апартамент из трех комнат и два телевизора. Ничего подобного Лисмайер предложить не мог. Кроме того, Промоузглинги забыли взять с собой собачьипилюли. А розовой собачке каждый вечер всенепременно требовались одна красная и одна голубая пилюля — чтобы шерсть не лезла.

   Вечером мистер Промоузглинг и сопровождающие его лица отбыли из Верхнего Дуйберга. А двое мужчин с фотоаппаратами отщелкали четыре пленки и исписали три блокнота.

   — Жалко, он у нас не остался, — грустно сказал господин Лисмайер одному из фотографов.

   — Не гневите бога! — возразил ему фотограф. — Старина Сэм через пару часиков будет на вес золота!

   — Ну уж, — сказал Харчмайер, — на столько они не наели. Три леди выпили за ужином по чашке чая, а собачке дали полбулочки!

   — Никакого соображения! — заметил другой фотокор. — Соль не в том, что едят Промоузглинги, а в том, что будут есть все те, кто любит есть там, где ели Промоузглинги!

   — Ага! — сказал Харчмайер. Он направился к себе, взял меню и вписал внизу в пустые графы:

   Свинина а-ля Сэм с клецками

   Кура по-американски а-ля миллионер

   Секрет Промоузглинга Филе «Черный лимузин».