Он бросил два свинцовых костюма Фергюсону, и даже Джеклин понял, что войти в пещеру без защиты будет просто самоубийством. Он немного помешкал, но через секунду капюшон уже покрыл его голову, и он снова погнался за Пэрри.

Один костюм остался в руках у Сэмпсона.

- Забудь о нем, - мрачно сказал Фергюсон. - Пэрри он больше не понадобится.

- Ага, - согласился Сэмпсон.

Держа в руке свинцовый ящик, он вошел в пещеру вслед за Фергюсоном.

Они не опоздали.

На сияющем пороге внутренней пещеры они остановились рядом с Джеклином, который пристально смотрел вперед. Огромный цветок тигровой расцветки качался на стебле на уровне середины хрустальной стены. Светловолосая девушка стояла прямо под ним и смотрела, как к ней мчится каменный человек.

- Пэрри! - крикнул Джеклин.

Свет в пещере задрожал. Ноги Пэрри громко стучали по каменному полу, пока он бежал. Цветок наклонил чашу вниз, и из его полосатого горла раздался рев, когда Пэрри слепо ринулся вперед.

Он поднял обе руки вверх, словно собираясь нырять, и прыгнул в зияющую пасть цветка, прямо в чудовищное, ревущее горло.

ГЛАВА VII. Эдема больше нет.

ДАЖЕ КОГДА уже все кончилось, Фергюсону казалось, что ему приснился кошмарный сон. Он увидел, как огромные полосатые лепестки закрылись вокруг белого тела Пэрри, как захлопнулась пасть. Фергюсон услышал сдавленный рев, яростно отражающийся от стен. Девушка закричала.

Закрывшийся цветок дико раскачивался на стебле. Крики Пэрри слились с тигриным ревом. Затем понеслись рвущие и чмокающие звуки, потом меховые лепестки внезапно раздулись и разделились. Полилась золотистая кровь. Показались каменные руки Пэрри, разрывающие плоть тигрового цветка.

Рев стал громче, настоящие яростные завывания. Затем под большим цветком что-то пошевелилось, и высокий, закрытый бутон наклонился на листьях и начал медленно разворачиваться. Первый цветок позвал на помощь наследника.

Открывающийся цветок нагнулся к Пэрри. И тут паралич отпустил Фергюсона. Он выхватил револьвер из кобуры и, выстрел за выстрелом, разрядил весь барабан в новый цветок.

Тот ненадолго отпрянул назад. Но уже начал открывался другой бутон.

Голос Пэрри - уже больше не человеческий голос, а гулкий, пустотелый крик камня, - раскатывался громче, чем пронзительные вопли разорванного цветка. И этот крик тоже призывал на помощь.

Он не остался без ответа. Поскольку, как бутоны открывались друг за другом и наклонялись к Пэрри, открыв пасти, звук позади Фергюсона заставил того резко обернуться. Он увидел, как Джеклин отскочил вбок, увидел, как Сэмпсон, крупный и неуклюжий в свинцовой броне, отпрыгнул назад, и в зал влетела рука белого резного камня, движущаяся каменная лиана.

За ней появилась другая, а затем еще одна, огромные извивающиеся руки, вползшие в зал, как змеи. Живые камни Эдема отвечали на призывы, пока плоть, сделанная из камня, кричала каменным лианам, чтобы те помогли ей в борьбе с врагом.

Огромные мраморные руки рванулись вперед. Они были менее гибкими, чем тигровые цветы, но зато обладали тяжестью камня. Одна рука обвилась вокруг гигантского наклонившегося бутона и стиснула открывающиеся лепестки мраморной хваткой, пока другие каменные лианы, извиваясь, скользили к ревущим цветам, которые нагнулись, чтобы встретить их.

Так и не отпуская Пэрри, большой, изодранный цветок пронзительно кричал, проливая золотистую кровь. Фергюсон прижался к дрожащей стене, бесполезный пистолет все еще был в руке. Нечеловеческие вопли болью отзывались в ушах. Раненный цветок звал на помощь всю долину джунглей.

И джунгли ответили.

Снаружи пещеры глубокий, ужасный, громоподобный рев пронесся по всему Эдему. В подземный зал ворвались кучи лиан, их цветки-глаза, сидящие на извивающихся усиках, напоминали змеиные. Алые, лазурные, фиолетовые и аметистовые, цветки сердито глазели с кучи зеленых стебельков и белых прутиков, яростно развевающихся в сражении - цветки кричали более пронзительно, чем огромный раненный цветок, не отпускавший каменное тело Пэрри.