Максим провел Анжелу в шестую кабинку. Она немного удивилась, что он так целенаправленно пошел именно к этой кабинке. Ведь она могла быть и занята. Но потом подумала, что Максим мог позвонить и заказать столик.

— Ты тут пока меню полистай, а я к Аскеру заскочу, засвидетельствую, так сказать, свое почтение. — Максим нагнулся и поцеловал Анжелу в щеку.

— Ну, ты ненадолго, а то я к себе кого-нибудь затащу. — Анжела подмигнула ему.

— Я тебе затащу. — Макс знал, что она шутит, но внутри что-то екнуло.

Он подошел к барной стойке, спросил, где Аскер, и глянул на телевизор на стене. Шел какой-то фильм. Кино показалось Максу знакомым. Он замер, позабыв об Анжеле и уж тем более об Аскере.

* * *

Он не знал названия фильма, но сюжет заинтересовал его. Кино про детдомовских ребят такого же возраста, как Максим. Ему вообще нравились фильмы о сверстниках. А то, что они не имели родителей, повергало его в шок. В последнее время перед сном Максим часто думал о том, как тяжело было бы жить без папы и мамы. Куда бы они ни делись, уехали или умерли (к своему сожалению, в девять лет он уже имел представление о смерти), Максиму пришлось бы несладко.

Сейчас же он смотрел фильм о тех, кому несладко, практически не отрывая взгляда от экрана.

— …Максим, что с тобой, сынок?

Женщина подошла к ребенку. Родители увидели закипающую в нем ярость. Макс сильнее сжал кулачки, как-то напрягся весь.

— Что случилось, Максик? — К парнишке подсел отец. — Ты увидел что-то страшное?

Ребенок молчал.

— Максим, ну скажи нам, что тебя напугало? — встревожилась мать. Максим повернулся к маме и поднял на нее глаза, полные слез.

— Мама, мамочка! Как я их ненавижу!

— Кого, сыночек, кого? — Женщина прижала мокрое от слез лицо сына к груди.

— Этих мальчишек, — малыш всхлипнул, — они… они избили мальчика. И… и они забрали у него деньги.

— Сынок, это же просто кино, — мать погладила его по голове. — На самом деле эти мальчики дружат и ходят вместе в школу.

— Правда? — Он не перестал плакать, но больше не всхлипывал.

— Ну конечно, Максик, — мужчина взял крохотную ладошку сына в свою руку и легонько сдавил. — Они артисты, и завтра мы увидим их, ну скажем, в «Ералаше».

— Даже если и так, — мальчик посмотрел отцу в глаза, — я не хочу их больше видеть.

От взгляда ребенка мужчине вдруг стало не по себе, и он отпустил руку малыша. На него смотрели не детские наивные глазенки, а глаза взрослого жестокого человека. Максим перевел взгляд на маму и улыбнулся.

— Мам, пап, давайте поиграем во что-нибудь! — Он улыбался, глаза по-детски засияли. Отец был в очередной раз поражен столь быстрой переменой в сыне, но все-таки улыбнулся в ответ.

Остаток дня они проиграли в настольные игры, позабыв о случившемся.

На следующий день телевизор взорвался. Пока родители были на работе, а мальчик — в школе, телевизор будто вывернуло наизнанку.

Когда вечером взрослые в недоумении стояли у развороченной техники, отец вдруг обернулся и посмотрел на сына. И он увидел то, чего ему видеть было нельзя. Мальчик улыбался.

* * *

«Отец меня ненавидел».

— Максим, братишка! — Несмотря на разницу в возрасте (Аскер был старше Макса лет на двадцать), хозяин кафе обращался к Максиму именно так.

Макс повернулся и сразу же попал в железные объятия Аскера.

— Раздавишь, — простонал он.