«Почему бы нет», — подумал Андерс. В буклете все выглядело очень привлекательно: живописные озера, широкая река, маленькие порты. Андерс не успел опомниться, как уже был на пути в Атлон, в сердце Ирландии, где им предстояла прогулка на яхте с мотором и урок навигации. Вскоре вся компания плыла мимо зарослей камыша, небольших бухт, старинных замков и деревень с крошечными гаванями и длинными названиями. Светило солнце, и жизнь замедлила свой бег.

Вместе с ним плыли пятеро друзей, мужчин и женщин, работавших вместе в страховой компании в Чикаго. Они собирались заняться поиском своих предков и родни, однако не слишком об этом беспокоились; гораздо больше их привлекали хорошая ирландская музыка и ирландское пиво. Андерс разделял их интересы.

На почте он купил три открытки и отослал их матери, отцу и Эрике.

Он долго думал, прежде чем подписать открытку, предназначенную отцу. Андерс не представлял, что может его заинтересовать. В конце концов он написал, что из-за кризиса экономика страны серьезно пострадала. Это, по крайней мере, Патрик способен понять.

Когда плавание по реке подошло к концу, американцы собрались в пятидневный тур по гольф-клубам. Они звали его с собой, но Андерс отказался. В сплаве по Шэннону от него было мало пользы; еще меньше ему хотелось разочаровать бывалых игроков своей неопытностью в гольфе.

Вместо этого Андерс поехал в автобусное турне по западной части страны.

Джон-Пол, жизнерадостный краснолицый водитель автобуса, объявил, что знает все самые лучшие музыкальные пабы на побережье и что каждый вечер они будут ходить на великолепные концерты. Джон-Пол был лично знаком со всеми музыкантами и рассказывал участникам турне об истории групп и их репертуаре, прежде чем вечером вести их на концерт.

— Попросите Микки Мура исполнить для вас «Мою красавицу» — вот увидите, у вас мурашки побегут по спине, — говорил он.

Джон-Пол всегда первым узнавал, что какой-нибудь ушедший со сцены волынщик собирался тряхнуть стариной и дать пару концертов. Андерса это очень увлекало.

Оказалось, что Джон-Пол сам играл на волынке. Но не на такой, в которую надо дуть. Это шотландская волынка, а настоящая — ирландская — с мехами. В нее не дуют, а сжимают мехи локтем. Называется иллиан — локтевая волынка, потому что «иллиан» по-ирландски «локоть».

Музыка оказалась завораживающей — Андерс был ею покорен.

Джон-Пол сказал, что, будь у него достаточно денег, он открыл бы собственный паб и приглашал туда лучших музыкантов.

— Тут, на западе? — спросил Андерс.

— Возможно, но мне бы не хотелось отнимать хлеб у людей, которые уже владеют здесь пабами. Все они мои друзья, — ответил тот.

Джон-Пол и Андерс много беседовали о Боге и судьбе, о зле, о воображении. Андерс спросил, сколько их водителю лет. Тот удивленно посмотрел на него.

— Ты так хорошо говоришь по-английски, я и забыл, что ты не из наших краев. Я родился в 1980-м, через девять месяцев после того, как в Ирландию приезжал папа Иоанн Павел. Большинство младенцев мужского пола, родившихся в тот год, окрестили в его честь, Джон-Пол.

— И ты собираешься всю жизнь водить свой автобус? — продолжал расспрашивать Андерс.

— Нет, рано или поздно мне придется вернуться домой к моему старику. Мои братья и сестры давно разъехались, устроили свою жизнь.