|
Они нежно падают одна на другую. И так изо льда свивается теплая одежда наподобие шерсти, белой шерсти, потому что эта шерсть заполнена воздухом, — та теплая одежда, которая согревает и хранит побеги растений… Вы осуждаете Бога за то, что он насылает паразитов. Но разве они не насылаются для того, чтобы преподать нам глубокий моральный урок? Не ради паразитов, а для каждого из нас дает Бог этот урок. Они живут в полной зависимости, а с нею вместе быстро и наверняка приходит дегенерация. Это — социалисты природы. Они теряют свои конечности. Они теряют окраску, становятся бледными, несимпатичными, гнусными, ленивыми существами, порой даже микроскопическими. Не вынуждают ли они нас заниматься самопомощью и изгнанием их? Хотя даже и в паразитах есть своя польза! Я уже говорил, что, если не хватает паразитических бактерий, человек не может переваривать пищу. А лишайник представляет собой сожительство мха и водоросли — взаимных паразитов. Это явление называется симбиозом — жизнь вместе со взаимной выгодой. Может быть, каждый из тысяч этих Паразитов, которых вы считаете такими зловредными, живет по взаимному согласию с хозяином, — сэр Элифаз взвесил свои слова, — по взаимному соглашению со своим хозяином, который им еще и платит. И наконец, — с отдаленным громовым раскатом в голосе промолвил сэр Элифаз, — подумайте о постоянном прогрессе жизни на Земле, идущей через мириады форм к славному крещендо эволюции, вверх по ее лестнице, к человеку. Что за создание — человек! Образец творения, средоточие Вселенной, высшее порождение времени… И вы еще хотите, чтобы мы усомнились в руководящей руке!
Он замолк со значительным жестом. Мистер Дэд издал звук, подобный отзвуку хора в церкви.
3
— Красота в мире — это не марка Божьей благосклонности, — возразил мистер Хас. — Не существует красоты, которая не была бы сбалансирована равным ей безобразием. Бородавочник и гиена, ленточный червь и фаллический стебель веселки — все это в равной степени Божьи творения. Из ваших слов не вытекает ничего, кроме холодного безразличия к нам со стороны системы, в которой мы живем. Прекрасное попадается нам, но не даруется. Боль, страдание, счастье — какая разница? И только в человеческом сердце пылает огонь справедливости. Мистер Хас еще немного помолчал. Затем он начал говорить, обращаясь к сэру Элифазу: — Вы говорили о чуде перекрестного опыления растений. Но знаете ли вы, что половина забавных и ухищренных приспособлений, свойственных растениям, уже не работает? Едва эти эволюционные изменения были закончены, особая нужда, вызвавшая их к жизни, исчезла. И половина этих замысловатых цветов так же бесплодны сейчас, как руины Пальмиры. Они стали самоопыляться или опыляться ветром. А трансформация высших насекомых, напоминающая нам об осах и оводах, о малярии и яблочных червях в надлежащий сезон, способна привести человека в изумление, но никак не вызвать у него приступ благодарности. И если уж есть план в этом странном и запутанном действе, то наверняка это план неуместного и негуманного дарования. Крылья чешуйчатокрылых также растратили свои блестящие сокровища за миллионы лет. Если они предназначались для людей, то почему красивейшие виды их летают по ночам в тропических лесах?.. А ваш гимн по поводу странных свойств воды, которые делают жизнь возможной? Да, они делают ее возможной. Но разве заставишь воду делать что-нибудь другое? Вы говорили о чудесах эмбрионального роста в яйце. Должен признаться, в этом процессе есть удивительная точность; но какое отношение это имеет к моим сомнениям? Они могут разве что направиться в другое русло — будто Бог правит миром, руководствуясь не столько любовью, сколько иронией. Эти клетки действительно чудесно делятся, и хромоплазма соскальзывает по их веретенообразным формам. |
