Доктор Баррак, казалось, собрался прервать его каким-то замечанием, но затем демонстративно отказался от вмешательства.

— Одиночество, ничтожество и жестокость, — продолжал мистер Хас, — на Небесах и в ткани всех вещей. Если суть дела такова, то мы должны это видеть. Любое дитя чувствует себя в безопасности на руках своей матери. Каждый ребенок чувствует себя так же в своем доме. Многие мужчины и женщины проживают счастливую жизнь и умирают с этой иллюзией безопасности. Но войны срывают покрывало иллюзий с глаз миллионов людей… Человечество взрослеет. Наконец мы можем понять, чем является жизнь и чем она не является. И вот так мы крутимся на поверхности шара из камня и никелевой стали, поверх которого растеклась пленка воды и имеется слой воздуха толщиной в несколько миль, словно налет на сливе. А вокруг этого шара простирается неизмеримая глубина пространства; все солнца, планеты и звезды — это всего лишь зернышки материи, разбросанные в пространстве, которое в остальном представляет собой абсолютную пустоту. Мы же являемся пленниками тонкого налета на одной из таких частиц; если мы станем пробивать тоннель в глубь земли, то вскоре нам станет слишком жарко, чтобы жить; если мы поднимемся в воздух на высоту пяти миль, мы замерзнем, кровь по сосудам кинется в наши легкие, и мы умрем от удушья, захлебнувшись собственной кровью…

Из слоев ила и гравия, которые составляют почву нашего мира, мы извлекли некоторые следы прошлого нашего народа и прошлой жизни на Земле. В наших обсерваториях и лабораториях мы собираем немногочисленные намеки на ее будущее. У нас есть какое-то представление о начале рассказа, но первые страницы мы не в силах прочесть. Мы установили, что жизнь зародилась как простое движение среди ила, ползанье по отмелям теплых и мелких морей в короткие дни и ночи быстро вращавшейся Земли. Далее мы следуем сквозь обширные эпохи распространения жизни в воде, а затем вторжения ее на сушу и в воздух. Растения тоже выползают на сушу и, поднимаясь стеблями вверх, тянутся к солнцу; немногие черви и ракообразные следуют за ними, появляются насекомые; и наконец приходят наши земноводные предки, дышащие при помощи плавников, используемых в качестве легких. С самого начала наземные животные были скроены на скорую руку. Наряду с рыбьим ухом они унаследовали и барабанную перепонку, развившуюся из жаберной щели. Следы чешуи и плавников можно проследить на костях и конечностях. В конце концов зеленая пена растительности вместе с путающимися в ее сети животными, превратившись в леса, окружает подножия холмов; трава распространяется по равнинам, и крупные звери вслед за ней выбираются на открытое место. Что это такое? Да не более чем зеленый мох, появившийся на старой черепице. Земля постепенно охлаждается и замедляет вращение; день удлиняется. За долгие века тепла и влажности бесполезное разнообразие жизни возрастает, а затем наступает пора охлаждения и отступления, пора ледниковых периодов, когда целые семейства и виды вымирают. Наконец приходит человек, истребитель, воин, принесший в мир огонь, сжигающий крепости, истощающий землю. На что он надеется в конечном счете? Дни растягиваются все длиннее и длиннее, а солнце растрачивает свою энергию. Наступит время, когда оно будет постоянно светиться на небе мрачным красным шаром, растеряв свои лучи, не поднимаясь и не заходя больше. И наконец придет день, когда Земля станет такой же мертвой и замерзшей, как Луна… Но дух в наших сердцах восклицает «Нет!», и есть ли вне нас, во всей этой холодной и пустой Вселенной, еще какой-нибудь голос, способный присоединиться к этому крику: «Нет!»?

2

— Ах, мистер Хас, мистер Хас, — промолвил сэр Элифаз.