|
Так почему же, в конце концов, и мне нельзя? И вообще, как сказал этот тип, это не такие уж и большие деньги для человека с твоим положением. Она направилась к двери, а меня охватила такая ярость, какой, пожалуй, я не испытывал ни разу. Я вскочил, обошел вокруг стола и схватил ее за руку в тот момент, когда она взялась за ручку двери. И залепил ей такую затрещину, что ее отбросило к стене, колени у нее подогнулись, и она сползла на пол. Яростным рывком я поставил ее на ноги и швырнул в кресло. Она упала на сиденье, едва дыша, прижав руки к пылающей щеке, и со жгучей ненавистью уставилась на меня. - Сукин сын! - А как тебя называть - воровкой?! - За это я с тобой разведусь! Ты меня ударил! - закричала она вне себя. - Ты сделал мне больно, зверь! Боже, как я тебя ненавижу! Теперь никуда не смогу выйти! Что скажут люди, если увидят меня в таком виде? Подожди, это тебе дорого обойдется, уж я позабочусь! Ты еще пожалеешь! Я молча сидел и смотрел на нее. От бессильной злости она стукнула себя по коленям. Глаз у нее начал заплывать. Она выглядела нелепо и глупо, как капризный ребенок, впавший в истерику. Потом она вдруг расплакалась. Она сползла с кресла, подбежала ко мне и уткнулась лицом в мою рубашку. - Не позволяй им посадить меня, спаси от тюрьмы. Я испытал мимолетное сочувствие и только. Еще вчера ее объятия могли пробудить желание, теперь же они ничего для меня не значили. - Линда, прошу тебя, успокойся, - я понимал, что говорю холодно. - Ну успокойся же! Поднимись и садись сюда, нам вместе нужно поискать какой-нибудь выход. Линда подняла красное, залитое слезами лицо и отпустила меня. - Стив, ты меня ненавидишь, да? - она подавила рыдание. - Обещаю, что буду хорошей, правда, если ты избавишь меня от этого. Честное слово, я буду хорошей женой, я... - Замолчи и смотри не скажи чего-нибудь такого, о чем потом будешь жалеть. Я принесу что-нибудь выпить. Она встала, колени ее дрожали. - Боже! Ты словно каменный! Никогда б не подумала... Я подошел к бару и налил нам обоим неразбавленного виски. Когда я возвращался со стаканами к письменному столу, зазвонил телефон. Я поставил стаканы и взял трубку. - Можно попросить Линду? - сказал женский голос. - Линда заболела. У нее простуда. А кто ее спрашивает? - Это Люсиль. Линда простудилась, какая жалость! Я могу чем-нибудь помочь? Только скажите, я сразу же прибегу. Я могу варить чудесные супы. Люсиль Бауер жила в конце нашей улицы в одноэтажном доме. Это была высокая некрасивая лесбиянка средних лет, которая, по-моему, проявляла нездоровый интерес к некоторым девушкам нашего района. - Спасибо, Люсиль, мы справимся сами. - Бедняжка Линда, я могла бы прийти утешить ее. - Ее сейчас утешают три таблетки аспирина. Но все же спасибо. - Ну, не стану больше задерживать. Я знаю, что у вас всегда много работы. Мне очень нравится ваш журнал, мистер Менсон. - Спасибо, я чрезвычайно рад, а пика до свидания. Я повесил трубку. Стакан Линды был пуст. Она дрожала всем телом, и ее глаз совсем заплыл. Я налил ей еще на три пальца спиртного. - Что теперь нам делать? - простонала она. - Боже, и послал же ты мне муженька! Можешь заплатить этому типу? Я сел и закурил сигарету. |
