— Я хотела сообщить вам, что мне все известно, — сказала она уже более твердо. — Я жалею о том, что вообще повстречалась с вами. Вы самый дурной человек, о котором я когда-либо… слышала.

Женщины и раньше говорили ему подобные вещи, но услышав их из уст Эвелины, он почувствовал себя так, словно она опять ударила его. Он встал.

— Я не знал, — резко сказал он, — и я намерен все выяснить.

Возможно, кто-то строит козни у него за спиной, В противном случае Принни не стал бы форсировать проект, предварительно не переговорив с ним.

— Я никогда не лгал вам, Эвелина. — Он сделал шаг в ее сторону, и она отступила назад. — Я провел несколько дней… в отъезде, но я выясню, в чем дело. И все исправлю.

Она покачала головой, отходя к двери.

— Не стоит беспокоиться ради меня! — выпалила она, вытирая слезы. — Это ничего не изменит.

Сент прищурил глаза. Он не собирался терять свою связь с Эвелиной только из-за того, что кто-то обыграл его, пока он любовался ее хорошеньким личиком.

— Эвелина.

— Сейчас мне нужно идти, чтобы подыскать для этих бедных детей какое-то другое место, где они смогут жить. Прощайте, Сент-Обин. Надеюсь никогда больше вас не увидеть.

Он позволил ей уйти. Очевидно, она не стала бы его слушать, что бы он сейчас ни сказал. Чертыхаясь про себя, он направился в конюшню и приказал оседлать Кассиуса. Еще не все кончено между ними. Пока он к этому не готов. И поэтому ему необходимо навестить принца Георга, будут там рады его визиту или нет.

Глава 19

Теперь не то! В минувшие года

Ни в чем не ставил сердцу я предела.

Фантазия виденьями кипела.

И ядом стал весны моей приход.

Теперь душа угасла, охладела.

Учусь терпеть неотвратимый гнет.

Байрон. Паломничество Чайлд Гарольда. Песнь III

— Я очень недоволен твоим вторжением, — сказал принц Георг, входя в уединенную личную гостиную, куда был препровожден Сент. — У меня встреча с испанским послом и грандиозный званый обед в Брайтоне.

— Вы поставили вопрос о расширении парка перед парламентом, — решительно сказал Сент. Он пытался быть вежливым, поскольку крик мог довести Принни до обморока, но не помнил, чтобы когда-либо прежде в своей жизни был настолько взбешен.

— Я в очень трудном финансовом положении, — ответил принц-регент. — Тебе это известно. Эти проклятые политиканы настаивали на том, чтобы потуже затянуть завязки моего кошелька. Так, чтобы и луч света не просочился. Это невыносимо, правда, но…

— Меня… не было в городе, — сурово сказал Сент. — Зачем было выдвигать этот вопрос в мое отсутствие, когда я не имел возможности принять участие в его обсуждении?

— Он получил поддержку болванов из совета попечителей вашего сиротского приюта. Все согласились, что правительственные фонды, сэкономленные в результате сноса дышащего на ладан старого здания, лучше использовать где-нибудь в другом месте. — Принц вытащил из кармана серебряную табакерку, открыл крышку и взял щепотку табака. — Ты получил что хотел, так что прекрати сверлить меня взглядом.

Сент покачал головой, напрягая всю свою волю, чтобы сдержать желание Принни устроить хорошую встряску.

— Я изменил свое мнение. Приют «Заря надежды» был очень… дорог моей матери, и я хочу сохранить его.

Принни рассмеялся:

— Кто она?

— Кто?

— Крошка, которая ухватила тебя за яйца. «Дорог моей матери». Ха-ха! Прекрасно! Ты что, сделал ей ребенка, и теперь дамочка угрожает разоблачением? Никого это не волнует, парень.