— Михаил Борисович, спасибо Вам за это приключение. — она улыбнулась каким-то своим мыслям.

— Вам полезно чем-то увлекаться. И минералы — они побезопаснее дипломатов.

Кто бы подумал, что так загорится. Сама на топаз похожа: абсолютно невзрачный в породе, зато после огранки приобретает немыслимую глубину. И крепкий, почти как бриллиант. Он ей кольцо с этим камнем купил еще в Москве, но так и не решился вручить. Теперь-то уже и незачем.

— Вы… — она замолчала, а потом без всякой иронии и светской изысканности продолжила. — Берегите себя. И помните, что все наладится, а в этом доме Вам всегда рады.

Уже на пороге порывисто обняла его, обдав лёгким ароматом духов, юного тела, любимого шоколада. Он коснулся ее лопаток, впервые так близко рассмотрев сияющие глаза. Теплые мягкие губы коснулись щеки.

— Возвращайтесь. — был ли этот шепот, или просто хотелось его услышать, вот и придумал?

До высылки оставалось несколько дней, и пусть самое тягостное дело он закончил, приходилось спешить, дабы успеть все. Составить распоряжения относительно начатых проектов, в наивной надежде, что преемник их хотя бы прочитает, подготовить бумаги для графа Татищева по прежним заданиям, часть из которых завезти лучше сразу в его столичный дом.

Подслушанные разговоры навели на плохие мысли. Что-то у графа в столице накопилось многовато недоброжелателей, и ходил неуловимый по происхождению, но устойчивый слушок, что вскорости закатится карьерная звезда спесивого Николя Татищева, как и не было. Вряд ли одним ходынским происшествием его топить будут, а самое слабое место в семейной обороне этого рода он и сам теперь не хуже знал. И раз язык не повернулся при встрече, придется написать. Не с первой попытки получилось, но он рассчитывал, что напугает ее в должной степени.

«Дорогая Ксенія Александровна!

Обстоятельства вынуждаютъ меня совершить дальнее путешествіе, о которомъ я уже Вамъ разсказывалъ. Но считаю своимъ долгомъ предупредить Васъ о грозящей всѣмъ намъ опасности. Люди, чье вліяніе и возможности, намного превосходятъ мои, могутъ нанести вредъ Н.В. Возможно, выбравъ своимъ инструментомъ Васъ. Поэтому заклинаю — будьте благоразумны и не доверяйте каждому, кто встрѣчается на Вашемъ пути.

Сожалѣю, что мы провели такъ мало времени вмѣстѣ. Вы удивительная женщина, и наше знакомство я считаю одной изъ лучшихъ неожиданностей въ моей судьбѣ.

Вашъ покорный слуга М. Тюхтяевъ».

Уже на выходе с Моховой поймал извозчика, поручил ему передать конверт дворецкому новенького дома в Климовом переулке — сам не рисковал, потому что с обеда не покидало неприятное ощущение слежки. Мимо пробежала стайка студентов, на которых и внимания-то не обратил — как молодые жеребята резвятся, нет на них управы. Один споткнулся, столкнулся с Тюхтяевым, задев стопкой учебников, многословно извинился и побежал дальше.

Поначалу и не заметил, что правый карман пальто медленно увлажнился, только тяжело вдруг стало, и спать, нестерпимо захотелось спать.

Нелепо как вышло!

В жизни статского советника самым хлопотным делом была исповедь — обычно между постами он успевал столько раз вдоль и поперек пройтись по перечню заповедей, что затруднительно было припомнить все грехи. И перспективу загробной жизни он себе представлял без особых иллюзий. Но отчего же так плохо-то? Раскалывается голова, горит бок и безумно мучает жажда. Он с трудом приоткрыл один глаз и наткнулся на радость склонившегося прямо к нему лица. Еще чуть-чуть и носами столкнутся.

— И снова здравствуйте, Михаил Борисович! — с натянутым восторгом улыбнулась ему несостоявшаяся невеста.