– Командир, полундра! – услышал я громкий шёпот одного из парней, дежуривших у чёрного хода. – Похоже, господин директор сюда идёт.

– Дверь запирай, пусть заходит, а потом хватайте и тащите ко мне, – приказал я, готовясь к встрече.

Донёсся невнятный шум. Господин Зуев, судя по всему, даже не подумал сопротивляться.

– Господа, вы перепутали, – донёсся до меня насмешливый голос директора. – Здесь не отделение банка, а библиотека.

Кажется, принял нас за грабителей. А не струсил директор, молодец!

Когда Платона Ильича ввели в его же собственный кабинет, он, увидев меня, если и удивился, то не подал вида.

– Владимир Иванович! – нарочито громко вздохнул Зуев. – Я считал, что вы эмиссар Троцкого, а вы всего-навсего взломщик?

– Так мы, пан директор, от скуки на все руки. Кстати, я приношу вам свои извинения.

– За что? – не понял директор. – Скорее, это я должен просить у вас прощения, что ваша миссия была сорвана.

– Полноте, – махнул я рукой, словно герой плохой оперетты. – Моя миссия была признана успешной, более того, меня даже наградили орденом.

– Командир, а чего ж ты молчал? – подал голос Серафим. – Это дело надо отметить. Ладно, сам не пьёшь, так хотя бы друзьям нальёшь.

Корсаков, поймав мой взгляд, только вздохнул и прикусил язык.

– Я хотел извиниться, что принял шляхтича за англичанина, – произнёс я, потом попытался пропеть, мешая русские и польские слова: – Ещё Польша не сгинела, коль живём мы с вами! Всё, что враг у нас отнимет, мы вернём клинками.

Пан Платон сморщился, перевёл взгляд на почтовые карточки, вздохнул:

– Да, я шляхтич, и горжусь этим. А песню вы поёте ужасно. А карточки… это всё, что связывает меня с родиной. Как понимаю, Польшу я теперь не увижу?

– А вы планировали вернуться в Польшу через Британию? – зачем-то спросил я, хотя как по-другому? Не через Россию же ему переться. Не доедет.

– Ладно, поставим вопрос иначе. Платон Ильич, вы хотите вернуться домой? Через Англию, Швецию или Гренландию, мне всё равно. Скажу сразу, что от вас требуется передать мне адреса, имена и пароли всех ваших агентов в России.

Зуев усмехнулся, сел на один из стульев и попытался сунуть руку в карман, но был остановлен бдительным Корсаковым.

– Я хотел достать папиросу. Можете меня обыскать, но слово шляхтича – у меня нет оружия, – высокомерно произнёс Зуев.

– Серафим, помоги пану Платону, – попросил я, и Корсаков вытащил из кармана моего бывшего директора кожаный портсигар. Открыл его и передал Зуеву.

Закуривая, директор библиотеки сказал:

– А с чего вы решили, товарищ чекист, что я возьму и выдам вам свои связи? Я – шляхтич, и этим всё сказано!

– Эх, Платон Ильич, в роли русского интеллигента вы мне нравились больше, – вздохнул я.

– Вы мне тоже больше нравились в роли скромного переплётчика, изучающего историю Архангельска, – огрызнулся Зуев. – Я уже потом понял, что ваша любовь к Крестинину не случайна.

– Вот видите, какой вы проницательный человек, – обрадовался я. – И если вспомнить, что Крестинина подарили мне вы, значит, именно вы помогли и ВЧК, и Советской республике.

– Не паясничайте, товарищ чекист, – сморщился Платон Ильич.