– Прекрасно, – сказал некромант. – Где мне следует копать?

«Чуть ближе, сынок. Иди к самому центру площадки. Так... так... Теперь можешь копать...»

Мурашки пробежали по спине у Драгошани, едва он, опустившись на колени, начал копать, разгребая руками землю, покрытую слоем опавшей листвы. На лбу выступил холодный пот. Однако связано это было не с физическим напряжением, а с неожиданно нахлынувшими воспоминаниями о последнем приезде сюда и о том, что, тогда произошло. Почувствовав страх, вампир под землей злорадно хмыкнул.

«О да, ты боишься меня, Драгошани? Несмотря на браваду? В чем дело? Ты такой молодой и сильный, а я всего лишь старый Тибор Ференци, слабое бессмертное существо, лежащее под землей! Тебе должно быть стыдно, сынок!»

Драгошани тем временем успел углубиться на пять‑шесть футов, отгребая в сторону землю, листья, остатки корней и растений. Он достиг твердого слоя мерзлой земли непосредственно над могилой. Погрузив пальцы в странного вида плодородную почву, он вдруг почувствовал, что они уперлись во что‑то твердое, глухо звякнувшее при прикосновении. Он начал работать быстрее – и вот уже на поверхности появились звенья цепи из чистого серебра, массивные и тяжелые. Каждое звено было не менее двух дюймов длиной, а толщина прута, из которого они были согнуты, составляла около полудюйма.

– Как... как велика эта цепь? – задыхаясь, спросил он.

"Ее хватило, чтобы удержать меня здесь... до сих пор”, – ответил Тибор.

Простой, казалось бы, ответ вампира таил в себе столько злобы, прозвучал так угрожающе, что у Драгошани волосы встали дыбом. Звучавший в его голове голос Тибора клокотал от злобы и ярости, идущих, казалось, из самой земли. Драгошани был некромантом и знал, что он жесток, как дикий зверь, но рядом со старым дьяволом он ощущал себя невинным младенцем.

Схватившись за кусок серебряной цепи, он выпрямился и потянул ее из земли с невероятной силой, которой никогда в себе не ощущал. Цепь вырвалась на поверхность, разбрасывая во все стороны комья слежавшейся земли, обломки мелких корешковой веток. Задрожали даже корни стоявших вокруг огромных деревьев, много лет скрывавших от посторонних глаз таинственную могилу. В три приема перетащив цепь к внешнему краю разрытого участка земли, Драгошани решил, что она, должно быть, весит не менее пятисот или даже шестисот фунтов. Окажись он на Западе, он мог бы стать очень богатым человеком. Но в Москве... в Москве такая цепь обеспечила бы ему как минимум десять лет на соляных шахтах в Сибири. В СССР запрещено кладоискательство – оно расценивается как воровство.

С другой стороны, какой ему прок от этого сокровища? Никакого, кроме, пожалуй, одного – он может использовать его как средство к достижению цели. Он не может сейчас насладиться плодами своего труда, как это делают другие. Но однажды придет день его триумфа, когда остальные – все без исключения – упадут к его ногам и лидеры всех государств мира почтительно склонятся перед Великой Державой Валахов. Вот о чем втайне мечтал Драгошани, вот о чем думал, когда, вытащив на край ямы последние звенья цепи, стоял, часто и тяжело дыша, вглядываясь в черноту потревоженной могильной земли.

Он криво усмехнулся, вспомнив времена, когда он ничего не мог разглядеть в такой темноте, даже несмотря на то, что у него всегда были глаза, как у кота. А сейчас... Сейчас он видел все, как при дневном свете! Еще одно доказательство того, что внутри его живет вампир, завладевший его телом и вскоре намеревающийся завладеть его умом. Драгошани был уверен, что обещание Тибора избавить его от этого существа яйца выеденного не стоит. Ну что ж, если он должен жить и дальше с этой пиявкой внутри, пусть будет так. Но хозяином положения останется он, а не это чудовище. Когда‑нибудь, как‑нибудь он найдет способ...

Однако эти мысли Драгошани предпочел держать при себе.