– Речь идет о реальном – о нашем реальном будущем, – ответил Гарри.

– В таком случае следует предположить, что вам уже известно кое‑что о будущих событиях. Неужели дар предвидения – это еще один из ваших талантов? – В голосе Мёбиуса послышался легкий сарказм.

– Нет, но у меня есть друзья, которые иногда видят фрагменты будущего, так же как я...

– Ерунда! – прервал его Мёбиус. – Сущая чепуха! Зольнеризм!

– ...Умею беседовать с мертвыми, – все же закончил Гарри.

Минуту или две длилось молчание. Затем голос Мёбиуса зазвучал снова:

– Возможно, я глупец... но, мне кажется, я вам верю. Во всяком случае тому, что вы сами верите в то, что говорите, а также в то, что вас ввели в заблуждение. Но, клянусь, я не понимаю, каким образом моя вера способна помочь вам в ваших поисках.

– Я тоже, – удрученно ответил Гарри. – Разве что... Как насчет ленты Мёбиуса? В данный момент это единственное, на что я могу опереться. Не могли бы вы объяснить мне свое изобретение? В конце концов никто не сможет рассказать об этой ленте больше, чем вы.

– Нет! – Гарри почувствовал, как Мёбиус отрицательно покачал головой. – Под ней просто поставили мое имя. Изобрел? Это просто смешно! Я обратил на нее внимание, вот и все. А что касается объяснения... раньше объяснить ее было очень легко. Но теперь...

Гарри молча ждал.

– Какой сейчас год?

Такая резкая перемена темы разговора озадачила Гарри.

– Тысяча девятьсот семьдесят седьмой, – ответил он.

– Неужели? – В голосе послышалось неподдельное удивление. – Прошло так много времени? Что ж, вы и сами видите, Гарри, что я лежу здесь более ста лет. Но не думайте, что эти годы я бездействовал. Это не так! Цифры, мой мальчик, позволяют решить все загадки Вселенной, Космоса. Выявить формы, качества и свойства пространства – такие свойства, о которых даже не подозревают в мире живых. А мне не нужно ничего воображать, потому что я знаю! Но объяснить? Вы математик, Гарри?

– Я немного разбираюсь в математике.

– А в астрономии?

Гарри отрицательно покачал головой.

– А что вам известно о науке? О Науке с большой буквы? Что вы знаете о физических, материальных и других предполагаемых свойствах Вселенной?

Гарри снова покачал головой.

– Вот это, например, вам понятно? – перед мысленным взором Гарри пронесся поток формул, уравнений, вычислений, каждое последующее сложнее предыдущего. Некоторые из них были знакомы Гарри по разговорам с Джеймсом Гордоном Ханнантом, о значении других он догадывался интуитивно, но большинство было ему совершенно неведомо.

– Все это... чересчур сложно для меня, – наконец сказал он.

– Гм‑м‑м! – невидимый собеседник медленно кивнул головой. – Но, как я убедился, вы... обладаете интуицией, и весьма развитой, по‑моему. Полагаю, мне удастся научить вас кое‑чему, Гарри.

– Научить меня? Математике? Тому, над чем вы работали в течение столетия, прошедшего после вашей смерти? Кто из нас двоих несет чепуху? Мне потребуется на это не меньше времени, чем вам! А кстати, что такое зольнеризм?

– Дж. К. Ф. Зольнер был математиком и астрономом. Он пережил меня. К тому же он был чудаком и спиритуалистом. Числа для него были своего рода “волшебством”. Неужели я назвал вас зольнеристом? Непростительно с моей стороны! Но вы должны извинить меня! В конце концов он не так уж сильно ошибался.