– Но это же очевидно. Неужели вы сами не видите? У Джемисона округлились глаза и отвисла челюсть, но прежде чем он успел взорваться от возмущения, Гарри добавил:

– Я перевернул диагонали – и все. Это было единственно возможное решение – единственное логически оправданное. Все остальные варианты – это поиски наугад, метод проб и ошибок. А поиски наугад в данном случае не годятся. Это не для меня...

Джемисон вскочил, снова упал в кресло и в ярости показал пальцем на дверь:

– Ханнант, выведите... этого... мальчишку... вон отсюда! Потом вернитесь, я хочу поговорить с вами.

Ханнант схватил Кифа за руку и выволок его в коридор. Ему показалось при этом, что, если бы он таким образом не поддержал мальчика в этот момент, Киф мог бы упасть в обморок. Так или иначе, он прислонил его к стене коридора, прошипев: “Стой здесь!” – и так оставил, ошеломленного и выглядевшего совсем больным.

Вернувшись в кабинет директора, Ханнант увидел, что тот вытирает пот со лба большим листом промокательной бумаги. Неподвижно уставившись в листок с решением Гарри, он бормотал себе под нос:

– Перевернул диагонали! Гм... Именно так он и сделал! Услышав, что Ханнант закрывает за собой дверь, он поднял глаза и слабо усмехнулся. Он уже успел взять себя в руки, только все еще продолжал вытирать пот со лба и шеи.

– Чертова жара! – произнес он и слабо махнул рукой, предлагая Ханнанту сесть.

– Да, конечно. Жара просто убивает. В школе – как в печке, это плохо отражается и на детях, – откликнулся Ханнант, у которого тоже рубашка прилипла к спине. Он продолжал стоять.

Джемисон понял, что он имел в виду:

– Да, но это не оправдывает наглости и самонадеянности.

Ханнант знал, что ему следовало бы промолчать, но не удержался.

– Если бы речь шла о наглости! – сказал он. – Дело в том, что он просто констатировал факт. То же самое было, когда я встретил его вчера. Такое впечатление, что как только ты пытаешься надавить на него, он весь ощетинивается. Мальчик обладает блестящими способностями, но старается это скрыть! Он делает все возможное, чтобы этого никто не заметил.

– Но почему? Это же абсолютно ненормально. Большинство мальчиков в его возрасте ищут возможность выделиться. Ты думаешь, дело здесь в его застенчивости, или все гораздо серьезнее?

Ханнант покачал головой:

– Я не знаю. Лучше я расскажу тебе, что случилось вчера.

После того как он закончил рассказ, директор произнес:

– Это почти в точности совпадает с тем, что мы видели сегодня.

– Ты прав.

Джемисон глубоко задумался:

– Если он так умен, как ты считаешь, – а он несомненно обладает интуицией в определенных областях, – то мне очень не хотелось бы стать виновником того, что он будет лишен возможности достичь чего‑то в жизни. – Он откинулся в кресле. – Решено. Киф пропустил экзамены не по своей вине, поэтому... я поговорю с Джеком Хармоном из Технического колледжа. Посмотрим, возможно, нам удастся добиться для него чего‑нибудь вроде индивидуального экзамена. Я, конечно, ничего обещать не могутно...

– Это все же лучше, чем ничего, – закончил за него Ханнант. – Спасибо, Говард.

– Ну и прекрасно. Я дам тебе знать, как пойдут дела. Кивнув головой, Ханнант вышел в коридор, где его ждал Киф.

* * *

В течение двух последующих дней Ханнант безуспешно старался выбросить из головы мысли о Кифе. Вдруг посреди урока или дома долгими осенними вечерами, а иногда даже и ночью где‑то на периферии его сознания неизменно возникало лицо этого мальчика‑старца.