Джемисон посмотрел, затем вгляделся внимательнее, открыл рот, как бы желая что‑то сказать, но не произнес ни слова. Ханнант видел, что он лихорадочно складывает цифры в колонках, строчках, по диагоналям – он почти слышал, как пульсирует его мозг.

– Это... очень хорошо, – наконец произнес Джемисон.

– Нет, это не просто хорошо, – ответил Ханнант, – это совершенно!

Директор подмигнул ему:

– Совершенно, Джордж? Но все волшебные квадраты совершенны. В этом‑то и состоит их прелесть. В этом их волшебство!

– Да, это так, – согласился Ханнант, – но что совершенно, то совершенно. Ты просил, чтобы суммы были одинаковыми в строчках, колонках и по диагоналям. Он это сделал, но не только это, углы имеют одинаковую сумму! Четыре квадратика в центре имеют ту же сумму! Четыре блока по четыре квадрата имеют одинаковую сумму! Суммы чисел, расположенных друг против друга в центре, одинаковы! А если хорошенько присмотреться, то и это еще не все. Нет, это действительно совершенно!

Джемисон проверил все еще раз, на мгновение нахмурился, а затем на лице его появилась улыбка восхищения. Наконец, он спросил:

– Где сейчас Киф?

– Он за дверью. Я подумал, что, возможно, ты захочешь с ним встретиться...

Джемисон вздохнул и сел за стол.

– Ну хорошо, Джордж, давай пригласим сюда твоего вундеркинда.

Ханнант открыл дверь и позвал Кифа.

Гарри, волнуясь, вошел и, стоя перед директорским столом, беспокойно переступал с ноги на ногу.

– Киф, – обратился к нему директор, – мистер Ханнант сказал мне, что ты прекрасно разбираешься в цифрах. Гарри не ответил.

– Взять, например, этот волшебный квадрат. Знаешь, я сам в свое время увлекался такими вещами – когда был примерно в твоем возрасте. Но едва ли мне когда‑нибудь удавалось найти такое великолепное решение. Оно действительно замечательное. Тебе кто‑нибудь помогал?

Гарри поднял голову и посмотрел Джемисону прямо в глаза. На миг показалось, что во взгляде его промелькнул испуг. Однако в следующую минуту он уже попытался защититься:

– Нет, сэр. Мне никто не помогал. Джемисон кивнул.

– Понятно. А где же твой черновик? Я не думаю, что такое незаурядное решение могло прийти к тебе внезапно, как озарение.

– Нет, сэр, – ответил Гарри, – мой черновик рядом с решением, он зачеркнут.

Джемисон посмотрел на листок, поскреб свой почти совершенно лысый череп и взглянул на Ханнанта. Затем пристально посмотрел на Кифа:

– Но это всего лишь таблица со вписанными по порядку числами от 1 до 16. Не понимаю, как...

– Сэр, – прервал его Гарри, – мне казалось, что логичнее всего было начать именно с этого. Как только я вписал цифры, я понял, что следует делать дальше.

Директор снова обменялся взглядами с учителем математики.

– Продолжай, Гарри, – кивнув головой сказал директор.

– Видите ли, сэр, если вписать числа так, как сделал это я, то они идут по возрастающей слева направо и сверху вниз. Тогда я задал себе вопрос: что нужно сделать, чтобы перенести половину из них справа налево и половину – снизу вверх. И как сделать это одновременно?

– Это кажется... логичным, – Джемисон снова поскреб голову. – Что же ты сделал?

– Простите?..

– Я спросил, что... ты... сделал, мальчик! – Джемисон терпеть не мог повторять свои вопросы ученикам. Они обязаны были ловить каждое его слово.

Гарри внезапно побледнел. Он что‑то сказал, но изо рта его вырвался лишь какой‑то невнятный каркающий звук. Он кашлял, и голос его неожиданно упал на октаву или даже две.