|
.. мягкое тепло окутывает с головой... Небо не голубое, не светлое – оно темное... множество белых светящихся точек – это звезды... ночь тиха... что‑то мягкое и теплое давит сверху, прикрывая со всех сторон крыльями... близнец прижимается теснее... какой‑то звук рядом – крик совы... теплое тело сверху, тело матери, еще крепче прижимает ко дну гнезда, плотнее сжимает крылья, стараясь защитить и дрожа при этом... кто‑то медленно и тяжело бьет крыльями по воздуху, звуки становятся громче, затем начинают удаляться и затихают... и снова слышится уханье совы, но далеко в поле... сегодня ночью сова нашла жертву помельче... материнское тело слегка расслабляется, биение ее сердца становится медленнее... небо усеяно яркими светящимися точками... тепло...
«А теперь сломай тело, Драгошани, вскрой его! Расплющи череп между пальцами и прислушайся к испарениям, идущим от мозга! Рассмотри внимательно все внутренности, кишки, перья, кровь и кости. Попробуй их на вкус, Драгошани! Воспользуйся пятью чувствами – осязанием, обонянием, вкусом, зрением, слухом, – и ты обретешь шестое!» Пришло время лететь... пора в путь... воздух зовет, манит, теребит только‑только выросшие перышки... близнец уже вылетел из гнезда... родители нетерпеливо машут крыльями, волнуются, зовут, показывают, что следует делать – “давай, лети, вот так, вот так...”; земля неясно маячит далеко внизу, гнездо раскачивается на ветру... Ощущая себя едва оперившимся птенцом, Борис бросился вниз с шаткой конструкции из веточек, бывшей гнездом. Он познал краткий миг триумфального полета... затем полное поражение. День был ветреным и дождливым, порыв ветра неожиданно ударил в бок... После этого – полное поражение, сменившееся кошмаром. Он, кувыркаясь, стремительно падал вниз, неокрепшее крыло наткнулось на ветку, зацепилось и сломалось – ощущение ужаса, когда он повис на сломанном крыле, а затем камнем полетел вниз, тщетно трепеща крыльями... и наконец сокрушительный удар крохотного черепа о камень... Борис снова стал собой. Он освободился от наваждения и первое, что увидел, – останки несчастного существа, зажатые в руках. «Вот так‑то! – раздался из‑под земли голос старого дьявола. – И ты еще будешь утверждать, что я ничему не могу научить тебя, Драгошани? А это разве не знания, разве это не редчайший подарок? На моей памяти таким талантом обладала лишь небольшая горстка людей. Теперь и ты приобщился к этому дару, как... как приобщается к полету птенец. Добро пожаловать в немногочисленное древнее братство поистине избранных, Драгошани!» Останки птенца выпали из рук Драгошани на землю, оставив на ладонях и тонких пальцах Бориса противную липкую слизь. – Что? – спросил он и рот его так и остался открытым, на лбу выступил холодный пот. – Что?.. "Некромант Борис Драгошани!” – ответил дьявол из‑под земли. Когда до него наконец дошел весь ужас происходящего, Борис издал долгий и громкий пронзительный крик. Снова он бежал изо всех сил, им овладела такая паника, что после он почти ничего не помнил о пути назад, кроме громкого топота ног и отчаянного биения сердца. Но ему не удалось убежать от “подарка – отныне тот останется с ним навсегда. Возможно, однако, что вовсе не ужас содеянного (или страх перед тем, кем он стал) стер из памяти воспоминания об отчаянном бегстве. Вероятно, причиной стало нечто иное, запечатлевшееся с тех пор в его сознании и встающее перед глазами вновь и вновь в самые неподходящие моменты. Вот как сейчас: Темное отверстие склепа и растерзанный трупик с торчащими во все стороны перьями, внутренностями, лапками... И тонкое бледное щупальце, высунувшееся из‑под земли, раздвигающее в стороны почву, сосновые иглы, пучки лишайника и осколки камней. Оно было грязно‑белого цвета, но состояло не из плоти, хотя в нем явственно просвечивали красные пульсирующие вены. |
