«Умер? Но я вовсе не умер. Меня, конечно, могли убить – это было в их силах. Но они предпочли не делать этого. Они придумали гораздо худшее наказание – похоронили меня здесь заживо. Но сейчас не об этом... Хочешь узнать мою историю?»

– Да!

"Она очень длинная и кровавая. Это займет немало времени”.

– У нас есть время, масса времени, – ответил Драгошани, но при этом он ощутил какое‑то волнение и беспокойство невидимых призраков, летавших в воздухе. Как если бы они пытались удержать его, не советовали ему заходить так далеко. Бессмертное Нечто, таившееся в земле, не любило, когда на него давили.

Наконец раздался голос:

«Да, я могу рассказать тебе кое‑что о своей жизни. Я могу рассказать тебе, что я делал, но не о том, как я это делал. Без подробностей. Ты не сможешь стать Вамфиром, если узнаешь о моем происхождении, о моих корнях, – ты даже не сможешь понять, кто такие Вамфири. Нельзя объяснить, как быть Вамфиром, нельзя объяснить, как быть рыбой или птицей. Если ты попытаешься стать рыбой, ты утонешь. Попробуй броситься вниз со скалы, подобно птице – и ты непременно упадешь и разобьешься. А если невозможно объяснить сущность таких примитивных созданий, то что же тогда говорить о Вамфири!»

– Так значит, я ничего не могу узнать о твоих методах? – Драгошани начинал сердиться. Он покачал головой. – Ничего о твоих тайных силах? Я не верю тебе. Ты научил меня разговаривать с мертвыми, так неужели ты не можешь научить меня остальному?

"О нет, ты ошибаешься, Драгошани. Я научил тебя некромантии, а это талант, свойственный людям. Это искусство по большей части забыто людьми, это так, но тем не менее некромантия – искусство такое же древнее, как само человечество. А что касается умения разговаривать с мертвыми, это совершенно иное. Очень немногим людям когда‑либо удавалось в совершенстве овладеть этим языком”.

– Но я же разговариваю с тобой?!

«Нет, сын мой, это я говорю с тобой, потому что ты – часть меня. К тому же помни, что я не мертвец. Я бессмертен. Даже я не мог разговаривать с мертвыми. Исследовать их – да, но не говорить с ними. Разница заключается в умении человека приблизиться к ним, в их желании признать этого человека и готовности разговаривать с ним. А что касается некромантии, то здесь ничто не зависит от желания и доброй воли трупа, некромант сам получает информацию – он действует, как палач, мучитель, как дантист, вырывающий здоровый зуб!»

Драгошани вдруг осознал, что разговор их вертится вокруг да около.

– Прекрати! – закричал он. – Ты намеренно уходишь от предмета нашего разговора!

"Я стараюсь ответить на твои вопросы”.

– Очень хорошо. Тогда расскажи мне не о том, как стать Вамфиром, а о том, кто такие Вамфири. Расскажи свою историю. Расскажи о том, что ты сделал, если не хочешь рассказать, как ты это делал. Расскажи о своем происхождении...

Последовала минутная тишина, затем голос раздался снова:

"Как пожелаешь. Но сначала... сначала скажи, что ты знаешь – или думаешь, что знаешь, – о Вамфири. Расскажи мне о “мифах” и “бабьих россказнях”, которые ты слышал, – ты, кажется, большой знаток их. А потом, как ты выразился, мы отделим правду от вымысла”.

Драгошани, вздохнул, прислонился к обломку плиты и закурил. Он чувствовал, что они опять ходят вокруг да около, но ничего не мог поделать. Было очень темно, но глаза его успели привыкнуть к мраку – впрочем, он наизусть знал здесь каждый корень и обломок камня. Поросенок у его ног судорожно захрипел, но вскоре снова затих.