|
Знаю и то, что в тебе больше любви, чем ненависти, все же – знаешь ли ты, что такое любовь? Предположим, ты встречаешь двух безумно влюбленных друг в друга людей… Как ты думаешь, твоя любовь к одному из них усилит их взаимную страсть или, напротив, разрушит? Скажу иначе. Может, так будет яснее. Предположим, ты считаешь, что тебя можно только жалеть, и вдруг видишь: кто то испытывает к тебе подлинное чувство, настоящую любовь – будет для тебя иметь значение пол этого человека, женат он или замужем, будет или нет? Я хочу знать, примешь ты смиренно это чувство? Или захочешь завладеть этим человеком? Превратить его в свою собственность? Молчание. Тягостное молчание. – И что, – продолжал я, – дает тебе право думать, что ты заслуживаешь любви? Или, более того, что тебя любят! А если все же любят, уверена ли ты, что способна ответить на чувство? Садись, в ногах правды нет. У нас может получиться интересный разговор. Может, до чего нибудь и договоримся. До истины, например. Я, со своей стороны, горю таким желанием. Стася бросила на меня испуганный взгляд. Странно. – По твоим словам, Мона думает, что мне нравятся люди сложные, с проблемами. Скажу тебе откровенно – это не так. Вот ты, к примеру, человек весьма простой… скроена по одной мерке, разве не так? Такая же, как сотни других. Ты настолько уживаешься с собой и со всем остальным миром, что даже не побоялась улечься в психушку на обследование. Может, я слишком груб? Не стесняйся: если хочешь, смейся от души. Когда начинаешь все переиначивать, получаются странные вещи. Да ты ведь и не сама отправилась в лечебницу, правда? Еще одна выдумка Моны! Я, конечно, промолчал – проглотил и наживку, и леску, и даже грузило: не хотелось разрушать вашу дружбу. Теперь же, когда тебя выпустили, не без моей помощи, на волю, ты хочешь отблагодарить меня. Так? Тебе неприятно видеть меня несчастным – тем более что я живу с человеком, который близок и дорог тебе. Стася нервно захихикала, но было видно, что в душе она польщена. – Вот что я скажу. Если ты спросишь, ревную ли я к тебе Мону, я отвечу: да – хотя мне чрезвычайно не хочется в этом признаваться. Более того – меня унижает сознание того, что я вынужден ревновать именно к тебе. Предпочел бы другого соперника. Люди с сексуальными отклонениями нравятся мне не больше, чем шестипалые люди. Есть вот такое предубеждение. Можешь назвать его буржуазным. Я никогда не пылал страстью к собаке, но и ненависти ни к одной не питал. В своей жизни я встречал гомиков, которые были талантливы, забавны, умны, зажигательны, но ни с одним из них мне не хотелось жить. Речь идет не о моральном аспекте, поверь. Только о желании и об отсутствии желания. Некоторые вещи меня коробят. Жена сильно к тебе привязана, и этот факт не очень то меня радует. Это еще мягко сказано. Привязана – смешно звучит, правда? Но так и есть – почти в буквальном смысле. Есть нечто унизительное в том, что она – если уж так приспичило изменить – выбрала не мужчину, пусть даже не заслуживающего моего уважения. Но… ты… черт!.. тут я абсолютно беззащитен. Меня передергивает от одной только мысли, что кто то может полюбопытствовать: «А как у вас дела? Все в порядке?» Потому что у мужчины не может быть «все в порядке», если его жена страстно привязана к другой женщине. Я долго ломал голову, пытаясь понять, что со мной не так, но это продолжает оставаться загадкой. И еще – если женщина может любить другую женщину так же сильно, как и мужчину, с которым связала судьбу, в этом нет ничего плохого. |
