— Это «Алмак», здесь не подают шампанское.

Гэрри не смог скрыть своего раздражения.

— Я забыл. Тогда лимонад. Должно быть, вам жарко.

Она не стала отрицать и не протестовала, когда он вручил ей бокал. Но даже в буфете продолжался поток поздравлений, которые Гэрри вольно или невольно спровоцировал. Как он быстро обнаружил, спасения не было нигде.

С началом следующего танца — единственного за весь вечер вальса — они нашли убежище среди танцующих. Туг он осознал свою ошибку и, воспользовавшись моментом, извинился:

— Боюсь, я не все до конца рассчитал. — Он улыбнулся, глядя в ее глаза, желая понять их выражение. Они были не просто туманными, они были мрачными, и это его встревожило. — Я забыл, насколько пылко соперничество матрон.

Он не смог придумать более мягкого объяснения: когда дело касается такого приза, как он, матроны скорее примирятся с кем-то вроде Люсинды — не принадлежащей к их кругу, несмотря на положение в обществе, — чем с триумфом одной из них.

Люсинда непринужденно улыбнулась, но глаза ее не прояснились. Гэрри притянул ее ближе, сожалея, что они не одни. Когда вальс закончился, он взглянул на нее, не пытаясь скрыть своего беспокойства.

— Если хотите, мы найдем Эм. Думаю, ей все это уже надоело.

Люсинда кивнула, старательно сохраняя безмятежное выражение лица.

Как и предполагал Гэрри, осажденная дамами Эм с радостью согласилась уехать.

— Все равно что находиться под артиллерийским обстрелом, — ворчливо сообщила она Люсинде, когда, Гэрри усаживал их в экипаж. — Трудно выдержать, когда все они начинают добиваться приглашения на свадьбу. ? Эм красноречиво фыркнула.

Гэрри взглянул на Люсинду, уже сидевшую в экипаже. Свет, падавший через дверцу, освещал ее лицо: огромные глаза, бледные щеки. Она выглядела усталой, даже изнуренной… почти побежденной. Сердце Гэрри сжалось, он почувствовал боль несравнимо большую, чем удавалось вызвать когда-то Миллисент Пэйн.

— Да, не забудь! — Эм ударила его по рукаву. — Обед завтра в семь… мы надеемся увидеть тебя раньше.

— Ах, да. — Гэрри прищурился. — Конечно. — Последний раз взглянув на Люсинду, он отступил и закрыл дверцу. — Я приеду.

Он хмуро посмотрел вслед экипажу и отправился в свой клуб, находившийся всего в нескольких шагах от «Алмака» за углом. У освещенной двери он остановился, затем, все еще хмурясь, направился домой.

Час спустя, раскинувшись на мягкой перине, Люсинда пристально смотрела на балдахин своей кровати. Сегодняшний вечер все прояснил, окончательно и бесповоротно. Не осталось никаких сомнений в намерениях Гэрри. Теперь она должна решить, что ей делать. Следя за перемещающимися пятнами лунного света, она заснула лишь под утро.

На следующее утро, встревоженный сообщением Солтера и неутешительной информацией Долиша, Гэрри остался дома.

— Они не знают, — повторил Долиш для Солтера, когда все трое собрались в кабинете Гэрри в одиннадцать часов. — Оба уверены, что миссис Бэббакум — опекунша мисс Хетер, но, есть ли еще один опекун, сказать не могут.

— Хм… — Солтер нахмурился и взглянул на Гэрри. — Один из моих людей сообщил, что Джолифф нанял экипаж с четверкой сильных лошадей. Место назначения не сообщил и от кучера отказался, для чего заплатил большой задаток.

Гэрри сжал перо.

— Думаю, мы можем сделать вывод, что миссис Бэббакум грозит опасность.

Солтер скривился.

— Вероятно… но я обдумал то, что сказал ваш человек. Мы не можем бесконечно следить за ними… и если они не доберутся до одной, то вполне могут захватить другую.