А пока его ждет склад.

Гарс отпер массивную дверь и переступил порог, все еще размышляя о таинственном входе в неизвестность.

На складе было так же тихо, как внутри пирамиды Хеопса до ее открытия археологами. И ни единой живой души, если не считать интеллект кибера, обслуживающего посетителей.

Гарс продиктовал ему шифр нужного чипа, и кибер пулей метнулся в глубь помещения, заставленного металлическими стеллажами и ящиками.

Внезапно за спиной Гарса хлопнула дверь, он повернулся и застыл так, что мог бы служить наглядным пособием для медицинских лекций на тему «Паралич и его симптомы».

– О, какая встреча! – произнесла с притворным удивлением женщина, вошедшая на склад. – Привет, Гарс!..

Это была двадцатипятилетняя дочь руководителя сектора 203 Агесса Прегон. Именно она числилась на должности третьего лаборанта в группе Лапорта. Правда, она нечасто обременяла группу своим присутствием на рабочем месте. Вечно у нее были какие то свои, чисто женские заботы и проблемы, которые нужно было решать немедленно. Даже Лапорт не понимал, какого хрена Прегону понадобилось устраивать свою малышку к нему в группу. Если бы научным сотрудникам за работу, как когда то, платили деньги, то этот факт мог бы еще объяснить стремление Агессы приобщиться к тайнам социопсихологии, но в условиях Когниции это было абсурдом… Однажды кто то из бойких на выводы экспериментаторов предположил, что лабораторная деятельность притягивает Агессу, как сахар – пчел, по той простой причине, что тут в одном месте собрано множество возможных кандидатов на роль ее второго мужа. От первого, пришедшегося ей не по душе… или не по телу… она избавилась год назад. Самым простым, но весьма эффективным способом: бедняга загремел на неопределенный срок на стажировку в лунном филиале не без содействия когнитора Прегона.

В те редкие дни, когда Прегон младшая отбывала трудовую повинность в лаборатории, она была одета весьма эффектно. Сейчас же она просто превзошла себя. Она блистала так, что рядом с ней можно было находиться только в черных очках. Хотя в скудном складском интерьере и на фоне стеллажей с ободранными ящиками и промасленными железяками красота ее казалась бессмысленной, как искусственный цветок.

– П привет, – слегка заикаясь, ответил Гарс. – Как это тебя сюда занесло? Тебя же вроде бы не было с утра…

Агесса неторопливо, но очень тщательно прикрыла за собой дверь, почему то защелкнув внутреннюю задвижку, и, вычурно покачивая бедрами, направилась к оторопевшему Гарсу. Подойдя почти вплотную, она многозначительно уставилась ему в глаза и выдохнула:

– А я искала тебя… Я искала тебя всю жизнь! Разве ты не рад, что мы наконец то остались одни?

Гарс окончательно лишился дара речи. Почему то раньше он не замечал, чтобы дочка Прегона как то выделяла его из общей мужской массы. И вдруг такое признание!

Чтобы выиграть темп, как говаривал когда то шахматист Лагмар, он принялся нести непослушным языком что то о, пардон, хреновых чипах сканера, которые летят, как перелетные птицы, именно тогда, когда Лапорту позарез необходимо проводить дурацкие эксперименты, и что…

Агесса, не слушая его бреда, протянула руку и… нет, она не стала гладить его по щеке. Она только дотронулась до лица Гарса кончиками пальцев с такой осторожностью, будто боялась поранить его. Но и этого хватило, чтобы у Гарса перехватило дыхание и почти остановилось сердце.

Черт, подумал он. Как же некстати все это получается… здесь, на этом складе, куда вот вот может кто нибудь припереться… в негигиенических условиях… да и кибер каждую секунду может вынырнуть из за стеллажей, и хотя юн не человек, но все равно будет неловко при нем.

– Послушай, – сказал фальшивым голосом он, одновременно ломая голову, как ему к ней обращаться («Агесса» – слишком официально, уменьшительные же получаются какие то непонятные, а сразу называть девушку «деткой» или «кисой» – по меньшей мере пошло), – послушай, ласточка, а почему бы нам не отложить наши объяснения хотя бы до вечера?

– Да, наверное, – с внезапным сомнением в голосе проговорила она.