– Хоть вам поцелуй и понравился, это вовсе не значит, что вы попытаетесь его повторить, – проговорила Фрея с присущим ей высокомерием. – Он был приятен, спору нет, но в другой раз таким уже не покажется. Вызовет лишь скуку.

Маркиз повернулся к ней и расхохотался.

– Так я и знал, что вы скажете нечто подобное. Я раздавлен, уничтожен, навсегда лишен уверенности в себе. Теперь я никогда не смогу общаться с женщинами. А когда умру, на надгробной плите напишут: «Жизнь его прошла весьма приятно, однако повторение ее вызвало бы лишь скуку». Нужно поскорее что-нибудь выпить. Хоть чуточку бренди.

И он поскакал по холму по направлению к деревушке, которая, по его предположению, располагалась неподалеку.

Фрея поехала следом, улыбаясь ему в спину.

Похоже, он недооценил Фрею, думал Джошуа, когда они сидели в маленькой таверне, ели пироги с мясом, запивая их чаем и элем, и потом всю обратную дорогу до Бата.

Она выглядела совершенно потрясающе, стоя на скале с распущенными волосами, как тогда, когда он впервые ее увидел, только на сей раз волосы ее были освещены солнцем, а озорной ветерок шаловливо играл ими. Немудрено, что ему захотелось ее поцеловать, так же, как тогда, легким, ни к чему не обязывающим поцелуем.

Однако он никак не ожидал, что поцелуй этот получится совсем иным, наполненным жгучей страстью. И уж абсолютно не был готов к тому, что Фрея ответит на него с таким пылом. А должен был бы ожидать. Несмотря на ее высокомерие, которое она постоянно демонстрировала в его присутствии, он не раз убеждался в том, что она женщина импульсивная, страстная, с необузданным темпераментом.

Теперь Джошуа был почти уверен в том, что в постели она его проявит в полной мере.

Впрочем, лучше вообще не думать на эту тему, поскольку единственный способ удостовериться в этом – это проверить свои предположения на практике, а проверить их можно, лишь женившись на этой огненной особе. Однако женитьба не входит в его планы ни сейчас, ни потом.

Слава Богу, что Фрея тоже не рвется замуж.

* * *

Джошуа проводил девушку до дома леди Холт-Бэррон, отвел ее лошадь на платную конюшню, поставил в конюшню свою лошадь и лишь после этого – день уже клонился к вечеру – вернулся в бабушкин дом, чувствуя себя полным сил, энергии и решимости уехать из Бата через несколько дней, пока не совершил в отношении леди Фреи Бедвин еще какой-нибудь опрометчивый поступок с далеко идущими последствиями.

Гиббс сообщил ему, что бабушка в гостиной с гостями и просила передать лорду Холлмеру, чтобы немедленно шел туда, как только вернется.

Джошуа пошел следом за дворецким по лестнице, на ходу оглядывая свой костюм для верховой езды. Да уж, вид не слишком презентабельный, но если бабушка просила явиться немедленно, лучше не переодеваться.

Войдя в гостиную, Джошуа увидел, помимо бабушки, двух дам. Он не видел их обеих лет пять, однако тотчас же их узнал. Да и как ему было не узнать свою тетушку, маркизу Холлмер, особу довольно хрупкого телосложения, невысокого роста. На первый взгляд милая, добрая женщина, хотя и несколько болезненная. Сколько Джошуа ее помнил, она всегда так выглядела. Но под милой внешней оболочкой – ему пришлось убедиться в этом на собственной шкуре в течение тех лет, которые он прожил в Пенхоллоу, – скрывалась женщина стальной, непоколебимой воли, мелочная, придирчивая и злая. Рядом с ней сидела ее старшая дочь, Констанс, она стала похудее и посимпатичнее, но вполне узнаваема.

Тетушка никогда не уезжала из Пенхоллоу. Это была ее вотчина, и она правила ею властно и безраздельно. Даже необходимость везти дочерей в Лондон, чтобы представлять королеве и высшему обществу, когда они достигли соответствующего возраста, не заставила ее покинуть свои владения. Так что ее приезд в Бат наверняка был вызван какими-то чрезвычайными обстоятельствами.