Потапыч с ноги открыл кривую калитку. Положил Божена на камень и с кряхтением пошевелил плечами.

— Уф-ф-ф! Немой, ты не знаешь, почему божьи люди всегда такие упитанные?

Да откуда мне знать, бля? Может, им посылки с неба присылают!

Я, на всякий случай, поправил перекошенную калитку. Мало ли, что! Вдруг боги обидятся?

Подошёл ближе. На поросших зелёным лишайником каменных боках еле виднелись непонятные буквы. Видать, у древнего писаря было до хрена свободного времени! Он так старательно вырубил знаки, что прочитать их можно было до сих пор. Если только знать забытый алфавит.

Я вытащил меч из ножен и сравнил вязь на клинке с буквами на камне. Похоже?

А хер его знает! Закорючки, и закорючки.

— Немой! Что ты там прописями занялся? Собери дров!

А на кой? Потапыч священника собрался сжечь, что ли?

Я притащил дров побольше, чтобы точно хватило.

Но Потапыч всего лишь разжёг четыре маленьких костерка по углам камня. Когда костры разгорелись, старик бросил в каждый из них по горсти бурого порошка. Над кострами поднялись клубы приятно пахнущего дыма.

Потапыч вытащил из кармана медный крест и положил его на грудь священнику.

А затем достал нож.

Ипать! Мясник херов!

Потапыч разрезал широкие рукава рясы Божена и точными движениями вскрыл священнику вены. Тёмные струйки крови поползли по камню, затекая в древние буквы.

Старик спрятал нож, отступил на шаг и щёлкнул пальцами. Божен дёрнулся, застонал и приподнял голову.

— Изуверы! — злобно прокаркал он. — Людоеды!

Ну, вот с хера ли людоеды? Никто от тебя даже кусочка не отпилил. Обидно, бля!

Пачкая кровью ткань рясы, рука священника метнулась к груди и нащупала крест.

Глаза Божена радостно вспыхнули. Он крепко сжал крест в кулаке и направил его на Потапыча.

— Да покарает тебя сила Богов, мерзкий колдун! Будь ты проклят во веки веков вместе с потомством!

Интересно, а у Потапыча потомство есть? Надо будет после спросить.

Крест вспыхнул белым сиянием.

Мгновенно налетел резкий порыв холодного ветра. Дым костров пригнуло к земле и заволокло им камень.

Я услышал надрывный кашель Божена.

Потапыч сквозь клубы дыма, ухмыляясь, глядел на священника.

Ипать! Не работает молитва!

Божен вытянул руку с крестом к небу и задрал голову. Толстые губы зашевелились, безнадёжно шепча:

— Боги, милостивые и беспощадные! Явитесь и покарайте преступников! Пусть восставшие против воли Богов не уйдут безнаказанными!

Он повторял это снова и снова. Я видел, как струйки крови текут по его пухлым рукам.

Наконец, священник обессилел и упал на спину, по-прежнему протягивая руку с крестом к небу.

В небе оглушительно громыхнуло. Прямо в воздухе над камнем появилась сверкающая шаровая молния. Она поёрзала, ища удобное положение. Затем зависла неподвижно и расширилась в овальную дыру с охваченными пламенем краями.

Из дыры спиной вперёд полез седой человек в домотканой одежде из мешковины и новеньких лаптях.

— Погодите, без меня не сдавайте! Я сейчас! — крикнул он кому-то, оставшемуся внутри дыры.

Человек споткнулся о край дыры и чуть не упал на жопу.

— Какого хера?! — злобно ругнулся он.

Потом обернулся и увидел нас.

Пришелец бросил взгляд на меня. Глянул на истекающего кровью Божена. Внимательно посмотрел на спокойно стоящего Потапыча. Снова засунул голову в дыру:

— Ладно, этот кон без меня! Тут какая-то серьёзная херня намечается!

Кстати, с Потапычем они были похожи, словно родные братья. Только пришелец помоложе, и борода покороче. Зато лапти — один в один!

Бог снова повернулся к нам.

— Жалкие смертные! Как вы осмелились оторвать бога от важных дел? И что это, бля, за любительский театр?

Он показал на Божена.