Пошарив глазами вокруг, она подвела Лучана к витрине с мерцающей золотым окладом иконой.

— Посмотрите-ка! — Да, это, кажется, то что надо. — Прямо в честь нашей встречи.

Витязь на иконе пронзал копьем змея, обвившегося вокруг копыт его боевого коня.

— Да-да. — Лучан вернулся к прежнему менторскому тону. — Страшный дракон сторожил источник и не позволял людям брать воду, пока ему не пожертвуют невинную деву. Однажды в селении не осталось больше девушек, кроме княжеской дочери. Она храбро пошла к источнику, невзирая на мольбы отца, но прискакал отважный рыцарь и спас ее. В благодарность за это все жители селения перешли в христианство.

Не сработало, подумала Мина. Депрессия мало что осталась при нем, но и ей тоже передалась. Спасибо, святой Георгий… кто ж знал, что ты заодно покровитель меланхоликов.

В эту минуту она вдруг поняла, что делать. Это значило чересчур открыться ему, но другого выхода не было.

— Хотите посмотреть мою самую любимую на всем свете картину?

— Очень хочу, — с юмористическим удивлением ответил Лучан.

Обязанности гида перешли к Мине, и они поднялись по лестнице в девятнадцатый век.

Мина немного нервничала, не уверенная, что так уж хорошо помнит картину. Ладно, ничего страшного. Жанну д'Арк любят все.

А вот и она, ничуть не утратившая очарования… во всяком случае для нее. Включенная подсветка была направлена на мальчишеское лицо юной крестьянки. Жанна смотрела вдаль, и архангел Михаил вырастал у нее за плечами. Мина забыла и думать о том, понравится ли картина Лучану.

Спустив Джека Бауэра на пол, она подошла к картине почти вплотную — в рабочие часы музея она на такое бы не отважилась.

— Хороша, правда? — выдохнула она.

— Да, — сдержанно согласился Лучан. Он стоял куда ближе, чем полагала Мина, и смотрел на нее, а не на полотно.

Он сам как будто сошел с картины старого мастера. Статная фигура, правильные черты. И пахнет от него хорошо. Джон в свое время перепробовал одеколоны различных марок, одна противней другой, а от Лучана исходит легкий и чистый запах. Мина сама бы не отказалась от такого парфюма.

— Что именно в святой Иоанне так привлекает вас? — улыбнулся он.

Мина пожалела, что так подставилась, но не он ли просил ее о доверии у входа в музей? Правду ему, конечно, нельзя говорить, иначе все закончится так же, как с Дэвидом. Лучан решит, что она с приветом, притом с большим.

Нет, правду она будет скрывать — годами, если понадобится, — но что ей мешает подсунуть ему полуправду?

— Понимаете, — начала Мина, тщательно подбирая слова, — она изменила жизнь стольких людей, будучи бедной и притом женщиной — огромные препятствия по тем временам. Никто поначалу не верил ее пророчествам, но некоторых она все же убедила, и ей устроили аудиенцию с королем, который поверил. — Мина смотрела на картину, представляя, каково было Жанне вести эту свою борьбу. — Ее, конечно, считали безумной, и это мнение сохранилось до наших дней. Теперь голоса, которые она слышала, приписывают подростковой шизофрении — Жанна тогда была как раз в подходящем возрасте.

— Но вы так не думаете, — вставил Лучан.

Мина потупилась. Она не обманывала себя на предмет того, почему так любит эту картину. У нее, как у Жанны, были свои голоса. Мина, конечно, не верила, что они ниспосланы свыше, но твердо знала, что шизофрения тут ни при чем.

— Достаточное количество знатных особ все же признавали, что она говорит здравые вещи… и король тоже признал. Как могла бы сумасшедшая обмануть короля, у которого отец тоже страдал душевным расстройством? Он сразу заметил бы признаки.