— Монстры-женоненавистники?

— Это я про вампиров. — Мина скрючила пальцы, как когти, оскалилась и зарычала.

Лучан чуть не выронил бокал, а песик раскорячился и залился на удивление яростным лаем.

— Джек Бауэр, да уймись ты! У тебя, случайно, гамбургера в холодильнике не найдется?

Лучан так и замер. Если открыть холодильник, она увидит свежую контрабандную доставку из нью-йоркского Центра Крови.

— Нет, вряд ли…

— Не важно. В сумке должны быть какие-нибудь собачьи вкусности. Точно, есть! Заманю его в ванную и запру там. Обеспечим себе мир и покой.

Мина слезла с табуретки и предложила лакомство Джеку Бауэру. Тот мигом насторожил свои лисьи уши и потрусил за ней к указанной Лучаном ванной. Мина вымыла мыльницу, налила в нее воды, поставила на пол, положила вкусное рядом и быстренько заперла за собой дверь.

Лучан постарался не показать облегчения, которое испытал. Надо же так сглупить — оставить запас крови в холодильнике, где его может обнаружить любая приведенная домой женщина в поисках вкусного для собачки.

Хотя кто же мог знать… Он не собирался ни с кем спать в Нью-Йорке, куда приехал по делу. Лишь полная непохожесть Мины Харпер на всех известных ему женщин побудила его нарушить личный, соблюдаемый годами моральный кодекс. Еще немного, и он бы все погубил.

— Извини. — Мина снова залезла на табуретку. — Прямо не знаю, что на него нашло, обычно он паинька. Только твоего кузена почему-то не любит и Мэри Лу. Может, у него марксистские наклонности, и он так относится ко всем, у кого есть замки. — Она подняла свой бокал. — Итак…

— За марксистские убеждения Джека Бауэра, — чокнулся с ней Лучан.

Она засмеялась, сияя глазами над краем бокала. Лучан не льстил ей, сказав, что она похожа на французскую девушку, с которой чувствовала такую духовную близость. И умолчал о том, что Мина намного красивее.

Намного красивее и намного ранимее.

— Стало быть, ты не любишь вампиров, — осторожно сказал он.

— Не очень, учитывая, что они мне сильно подпортили жизнь.

— Женоненавистники, говоришь?

— Знаешь, в кино и книжках маньяк или серийный убийца с бензопилой всегда выбирает в жертву красивую беззащитную девушку. Сплошной сексизм, правда? А вампиры хуже их всех. Они, если верить Ван Хельсингу в «Дракуле», хорошо знают, как трудно родителям отрезать девушке голову после смерти. Даже сознавая, что она стала вампиром. Сына, вероятно, легче обезглавить, чем дочь. — Мина передернулась и продолжила: — У вампира одна цель — обратить свою девушку в такого же ходячего мертвеца. Или он, наоборот, не хочет, а она его уговаривает, чтобы заинтриговать публику. Лучше, мол, быть мертвой, чем живой и одинокой, только какой же это счастливый конец? В смерти никто еще счастья не обрел, ты уж поверь мне.

Эти последние слова она произнесла очень пылко. Может быть, тайна, блокирующая ее ум, имеет какое-то отношение к смерти, подумал Лучан.

— Но ты в них не веришь, — сказал он, продолжая гнуть свою линию.

Мина поперхнулась вином.

— Ты спрашиваешь, верю ли я в вампиров?

Лучан, взявшись за ножку бокала, глядел на рубиновую жидкость внутри. Смотреть куда угодно, только бы не на Мину. Кто знает, что разгадают ее глаза, всевидящие и слепые одновременно.

— Извини. Я просто думал, что той ночью у церкви…

— А-а. — Мина выпила почти все вино. — Не ты ли говоришь, что там было всего несколько летучих мышей?

Он получил то, что заслуживал.

— Но ведь ты же веришь, что святая Иоанна слышала голоса, которые предсказывали ей будущее.