Меня все время интересовало, как мы сможем теперь дышать на суше, но морская царица из Воронежа утверждала, что это не проблема.

    Когда мы выбрались на мелководье, Ида раскрыла перламутровую раковину, которую несла с собой, и велела нам склониться над ней. Что там было, я не знаю, какое-то зеленоватое желе, но в тот же момент из моего горла выскользнула рыбка и нырнула в вязкую жижу. Кащеева – тоже. Видимо, там было еще комфортнее, чем в человеческом желудке. Русалка захлопнула раковину, попрощалась с нами и отправилась на глубину прощаться с келпи. Мы с Кащеем выбрались на берег и с удовольствием растянулись на теплом песке. На похмелье хотелось спать, они там, на морском дне, умудрились получать очень вкусное вино из каких-то моллюсков. Молодцы.

    Наши водолазные шлемы-горшки мирно лежали на берегу, ожидая нас.

    Мы с Кащеем стали рассматривать карту. Она была очень древняя и хранилась в водонепроницаемом футляре. Разобрать что-либо снаружи было невозможно. Да и изменилось все за тысячелетия. Вряд ли мы смогли бы сейчас разобраться, что, где, куда и откуда. Мы решили вернуться в Спящий город и предоставить исследовательской группе королевы Марукки для изучения этот старинный документ.

    Мы и не заметили, что келпи уже вылез из воды и задумчиво стоял у полосы прибоя.

    – О, можно отправляться в путь. Люсьен уже пришел, – кивнул Кащей. – Да он в прострации.

    – О своей Иде задумался. – Я взяла камушек и швырнула в Люсьена.

    Камень попал ему прямо в копыто, келпи испуганно отскочил назад, наступил прямо на глиняный горшок, и тот разлетелся вдребезги.

    Мы с Кащеем вскочили. Люсьен испуганно топтался на месте, поглядывая на черепки.

    – Эх, е… – Бессмертный схватился за голову.

    – Я не хотел, – робко прошептал келпи.

    – Да это я виновата, а не ты.

    – Как же мы теперь переберемся через Мертвый лес? – Кащей снова плюхнулся на песок, сердито ударив по нему.

    Я подняла целый горшок:

    – Нет, вдвоем никак не поместиться.

    – Значит, кому-то одному придется остаться здесь. А Люсьену потом возвращаться за ним. А это все время. Время! Ты как-то наплевательски относишься к концу света, Неневеста! Я до сих пор молчал. Но посмотри со стороны: то ты в плен попадаешь, то на пирушку – тебе спешить некуда. Пусть ничто сжирает каждый день кусок этого мира! Ты ведешь себя так, словно у тебя впереди вечность!

    – Прости. – Я отвернулась.

    – Словами тут не поможешь.

    – Я останусь здесь, а вы идите.

    – Мне не хочется оставлять тебя одну, но здесь безопасно. Вроде бы. Нет, могут появиться те птицы, падальщики. Или кто-нибудь еще похуже. Поедешь ты первая.

    – Но…

    – Без вариантов.

    – Тогда подойдем поближе, расстанемся тогда, когда нужно будет нырять.

    Мы оседлали келпи и отправились в обратный путь. Ехали молча, даже Люсьен не болтал, как обычно. Почему со мной вечно так? Сама себе пакости делаю. Кащей прав, во всем прав. Я бездумная, неосторожная, безрассудная.

    За самобичеванием время прошло незаметно.

    – Пора, – сказал Бессмертный, – дальше идти небезопасно.

    До леса оставалось где-то с полкилометра.