Джонатан звонил по крайней мере дюжину раз, но она так и не подошла к телефону. Она не должна впутывать его в это дело. Ради его безопасности.

Лоретта Карлтон поправлялась. К изумлению Элизабет, она отказалась от каких-либо комментариев.

— Я говорила с ней, — сказала в этот день Кэтрин. — Я сказала ей, что если она не уберет свои рожки, то потеряет всех нас. И в первый раз она мне поверила.

— А Брэд?

С минуту Кэтрин молчала.

— Он еще не порвал с Дженни. К телефону подошел сенатор Хенкл, так что можете себе представить…

— Почему же он не заговорил об этом?

— Вы думаете, Брэд струсил?

— Похоже на то.

Кэтрин казалась задумчивой.

— Думаю, он чувствует себя чертовски одиноким. И боится будущего, не знает, что с ним будет дальше… С тех пор, как отец.., умер, он мечется и, знаете…

— С тех пор, как твоего отца убили, Кэтрин, — сказала Элизабет вдруг охрипшим голосом. — Его убили, и сделала это не я. Человек, который его убил, возможно, сейчас посмеивается, да нет, хохочет во всю глотку.

Кэтрин поднялась и подошла к окнам, выходившим в Сентрал-парк.

— Вы правы, — сказала она, поворачиваясь к Элизабет. — Клянусь Богом, мне бы так хотелось узнать, но, увы! И еще. Я была удивлена, когда доктор Хантер объявил, что он ваш жених.

— Никто не был так удивлен, как я, — ответила Элизабет.

— Знаете, что пишут в газетах?

— Конечно, даже слепоглухой мог бы сообразить, что они пишут. Что он настолько любил меня, что готов был любой ценой спасти мою шкуру и что теперь мы перестали таиться, так сказать, вышли в свет Божий из затворничества и больше не скрываем своих отношений.

— Вы собираетесь что-то предпринять, Элизабет?

— Если бы я только знала — что. А, вот и Коги принес кофе.

Она ему улыбнулась, и ее слегка позабавил недоверчивый взгляд, брошенный на него Кэтрин.

Элизабет повернулась, когда он начал разливать кофе, и снова ее взгляд уперся в часы. Часы Тимоти.

— Браслет был мне слишком велик, — сказал Коги, заметив ее взгляд. — Вы не сердитесь, что я слегка подтянул его, миссис Карлтон?

Элизабет почувствовала озноб.

— Нет, — прошептала она. — Нет, это невозможно.

— — Да, миссис Карлтон, что-нибудь не так?

— В чем дело, Элизабет?

— — Да, — ответила Элизабет, — Кое-что очень даже не так.

Теперь она вспомнила, и вспомнила очень даже отчетливо. В то утро, когда Тимоти был убит, он сломал браслет своих любимых часов. Она видела мысленным взором, как он открыл верхний ящик шкафа и вынул оттуда часы, которые она ему подарила, брюзжа, что вынужден их надеть.

До дня своей гибели он никогда их не надевал. А Кристиан Хантер сказал, что любовался этими часами. О Боже!

Элизабет покачала головой и вскочила на ноги. Она едва сознавала, что и Кэтрин, и Коги наблюдают за ней с обеспокоенными лицами. Ошибка. Конечно, тут явная ошибка. Кристиан просто помнил совсем другие часы.

Но кто-то дважды пытался ее убить. А она сказала ему, что не выйдет за него замуж, А потом появилась женщина, любовница Кристиана, — позвонила ей, чтобы предостеречь ее.

— Ради Бога, Элизабет, в чем дело? Она почувствовала руку Кэтрин на плече и стряхнула ее. Повернулась к Коги, глядя на него ненавидящими глазами.