Огородился поселок железобетонными панелями, выдвинул к дороге крытую остановку для автобусов. Да и эта остановка – лишнее баловство, на каждом участке имеется свой гараж, в котором дремлет иномарка. Раскочегаришь и жми хоть до Москвы, хоть до Крыма.

Двух– трехэтажные особняки не стоят на прямой линии  вольно разбрелись каждый на своем участке, разодеты в бело красную кипень яблоневых садов, в причудливые узоры рабаток и клумб. Здесь же – увитые зеленью беседки, подсиненная вода бессейнов, шезлонги и садовые скамьи. Внутри – комнаты с дорогой мебелью, сауны, биллиардные, библиотеки, стены увешаны дорогими картинами.

Единственно, что напоминает Россию – непременные лавочки возле ворот. Вечерами здесь отдыхают скучающие от капиталистического великолепия старушки и старички, вздыхают, вспоминая свою молодость.

Один из коттеджей арендовал сибирский предприниматель, финансовый воротила Апанасов. Он же – Железнов, он же – Гоголев, он же – Васин, он же – Пудель. Не для себя арендовал – дела требовали постоянного его присутствия в белокаменной – для больного отца, сестры и её мужа.

Внимательный и заботливый бизнесмен нанял для любимых родственников прислугу – трех парней. Одним из них, старшим охранником, был Завирюха. Ковригина взяла на себя по совместительству кухонные проблемы, боевики – охрану, уборку и доставку продуктов. Завирюха следил за порядком, важно расхаживал по комнатам, тыкал пальцем в грязь, неодобрительно что то бурчал себе под нос.

А чем ещё прикажете заниматься? Не удивлять же боевиков фантастическими историями собственного производства? Не подглядывать же за учеными с вывихнутыми мозгами? Первое ничего, кроме скуки, не вызывает, второе – слишком опасно. Пудель предупредил: станешь мешать – ноги выдерну.

Неожиданно нашлось развлечение.

Сторожиха соседнего коттеджа, немолодая женщина с выпуклыми бедрами и могучей грудью, свисающей на перинообразный живот, по вечерам устраивалась на лавочке возле ворот. Глядела строго перед собой. Изучала прыгающих воробьев, отмахивалась от атакующих её комаров и зевала.

Похоже, Евдокия тоже не знала, как убить время. В качестве сексуального партнера поначалу она парня не интересовала. А вот потренировать на соседке соскучившийся язык не помешает.

Знакомство состоялось на редкость быстро и просто. Завирюха молча подсел к бабенке, пару раз интригующе вздохнул. Сторожиха ответила тем же.

– Скучаете, красавица?

Евдокия захлопнула губастый рот, опутила на колени зеленую ветку, с интересом посмотрела на парня. Комары, воспользовавшись передышкой, принялись жалить с удвоенной силой.

– Конечное дело, одной не весело. Сижу вот, птичками любуюсь, комариков давлю… Вы тожеть скучаете?

Завирюха откинулся на спинку скамейки, забросил правую ногу на левую, положил руку поближе к пышной спине собеседницы. Не для того, чтобы ощупать её – обычный знак внимания.

– Я, как и вы, одинок… Скучно сидеть в доме, да и на улице не легче…

– Из за комарья? Вот нечисть бесовская, так и кружится…

Завязывается солидный разговор с перспективой на развитие. Правда, было бы намного приятней пообщаться с телкой помоложе и потоньше, но, как говорится, на безрыбье и рак рыба.

– Разве это комары? Маленькие, аккуратные, долго выбирают удобное для укусов место, кусаются, будто целуются. В Сибири вкалывают без промедления.

– Вы и в Сибири побывали? – завистливо заохала сторожиха, всплеснув пухлыми ручками.