Если накануне вечером она выглядела бессознательно эротично в своей черно-белой униформе, то сегодня производила просто ошеломляющее впечатление. На ней был костюм цвета морской волны ― жакет с рукавом до локтя и узкая недлинная юбка, простая прическа с низким строгим пучком. Ее профиль с этой прической напоминал картины прерафаэлитов.

Хочется смотреть и смотреть на нее.

Поднимаясь за Кэрри по трапу самолета, Алексеус знал наверняка, что он определенно―  абсолютно определенно ― принял превосходное решение.

Две недели в Нью-Йорке. Две недели с Алексеусом.

Две недели мира, жизни, о которых Кэрри никогда и не мечтала. Совершенно не похоже на то, что она знала, как жила. С каждым днем - а точнее, с каждой ночью - ее прошлая, реальная жизнь уходила бесконечно далеко. А эта, новая, делалась реальной.

Фантазия становилась былью.

Разве не чудесно жить во всемирно известном отеле «Плаза» рядом с Центральным парком, в роскошном номере, есть в дорогих ресторанах для гурманов, одеваться в такие вещи, которые она раньше видела только в витринах очень дорогих магазинов? Каждый вечер бывать на блестящих приемах, в шикарных домах в центре Манхэттена или Лонг-Айленда, пить шампанское, словно воду, при этом носить платья, которые годятся для принцесс?

Главное, Алексеус всегда рядом с ней.

Стоило только подумать о нем, как у нее слабели ноги. А часы в его отсутствие были скучными и серыми. Они часто появлялись в обществе, и, похоже, Кэрри вполне устраивала Алексеуса как спутница, хотя дамы на вечерних приемах были яркие, блестящие, уверенные в себе, явно успешные. В сравнении с ними Кэрри казалась себе скучной и нудной.

Она не позволит этим ощущениям подавить ее. В конце концов, Алексеус сам выбрал и пригласил ее, понимая, что они из разных миров. Она с ним — вот и все!

Кэрри не знала, почему так случилось. Не задавала себе подобных вопросов. Просто принимала все как есть.

Так же, как и не думала о том, сколько такая жизнь будет продолжаться. Это же сказка. Фантазия. В реальности так быть не может. Она живет в сказке. Дело не в богатстве и блеске, они лишь внешнее. Позолота. Золото — Алексеус, бесценное сокровище, он делает это время таким драгоценным.

Но когда-то все кончится...

Сказка всегда кончается. Но не сегодня, не этой ночью. Не думать...

Но вот наступил последний день пребывания Алексеуса в Нью-Йорке. Кэрри не позволяла себе думать об этом. Но на ее груди словно лежал тяжелый камень. За завтраком она, несмотря на собственные старанья, была подавлена и к еде почти не притронулась.

— Ты не голодна? — удивился Алексеус, ведь по утрам, после ночи любви, у нее был всегда отменный аппетит.

— Не голодна, — Кэрри отложила вилку, не доев свои любимые яйца-пашот на английском маффине.

— Неважно себя чувствуешь? — с искренним сочувствием произнес Алексеус.

— Да, ведь сегодня последний день нашего пребывания здесь, — быстро взглянула на него Кэрри.

— Тебя так восхитил Нью-Йорк? Ты и в магазины почти не заходила. Ну, может, магазины Чикаго тебя больше привлекут?

— Чикаго? — удивилась Кэрри.

— Мы туда отправляемся. У тебя ведь нет срочных дел в Лондоне?

Тяжелый неповоротливый камень в груди начал таять, словно лед на летнем солнце.

Как решиться поверить счастью?

Алексеус следил за сменой эмоций на ее лице. Он уже наблюдал нечто подобное в их первый вечер в Нью-Йорке, когда Кэрри, надев вечернее платье ценой в пять тысяч долларов, увидела в зеркале свое отражение. Сперва она глядела на себя с недоверием, затем — смущенно, а потом ее лицо осветилось радостью. Ее реакция всегда была честной и непосредственной, и Алексеусу это очень нравилось.