|
Англичане и многие шотландцы отказались признавать за их сыном право на престол. Иаков II был вынужден отречься от престола, когда его дочь Мария и зять Вильгельм Оранский прибыли в Англию, чтобы завладеть короной. Иаков бежал во Францию, его сына прозвали «претендентом», а когда у него родился сын, его стали называть «старым претендентом». Никто из потомков Иакова так и не сумел возвратить себе престол, но многие семьи горцев годами поддерживали Стюартов. Сторонников Стюартов, священников и прочих приверженцев, часто приходилось прятать. В таких местах, как Касл-Рок, укрыться легко. Эти потайные ходы оказались даром Божиим.
— Да, но теперь… должно быть, они стали неудобством! — заметила Скайлар. Ястреб усмехнулся и вновь привлек ее к себе. — Не тревожься, Дэвид не вернется. — Он уложил ее в постель и повернулся, чтобы потушить свечи. Скайлар слышала, как муж ворочается в темноте. Помолчав, Ястреб вдруг рассмеялся. — Что с тобой? — Неудобство… — повторил он. — Вспомни, сегодня вечером Шону что-то тревожило. Она чувствовала себя неловко. — Что же это значит? — А то, что мой брат не вполне доверяет леди Шоне Мак-Гиннис. И еще это значит… — Что? — Доверяет ей Дэвид или нет, она ему нужна. — Зачем? Чтобы отомстить? — Может быть. — Бедняжка! — Пусть в этом они разбираются сами. — Знаешь, поскольку мне известен нрав Дагласов… — Только не смей вставать на ее сторону, дорогая. — Я сделаю то, что сочту нужным. — Ну это мы еще посмотрим! Он не дал ей шанса продолжить спор. Шоне не спалось. Ей казалось, что она целую вечность лежит в постели, глядя в огонь. В отсветах пламени перед ней проходило прошлое… Мысленно она воскрешала все, что случилось давным-давно, вспоминала, как очнулась возле обугленного трупа. Даже собственный вопль до сих пор эхом отдавался в ее ушах. Она закрыла глаза, утомившись от созерцания пламени, затем снова открыла их и нахмурилась. Она не могла заснуть, не слышала ни звука, но вдруг испугалась, что кто-нибудь войдет в комнату. Трусливая девчонка! Шона молча выругала себя, выскользнула из-под одеяла и оглядела комнату. Никого. И все-таки она с тревогой чувствовала: она здесь не одна. Резко обернувшись, она оглядела постель, подошла к окну и выглянула наружу. Луна зависла высоко в небе. Со дня на день ожидалось полнолуние. Шона задрожала, и в этот миг услышала за спиной шорох. Похолодев, она вернулась в кровать, юркнула под одеяло и огляделась. Изумленный вздох сорвался с ее губ. Немыслимо! В комнате она была не одна. Дэвид вернулся. Сегодня он был в черной рубашке и бриджах. Он сидел у камина, небрежно положив обутую в сапог ногу на подлокотник кресла времен королевы Анны, и смотрел на пламя. О Господи, он опять здесь… Шона не знала, от чего ей хочется закричать: от ярости или досады. А может, ей следовало просто молиться…
— А, миледи! — негромко произнес он приглушенным голосом, прозвучавшим в темноте почти как шепот. — Боже мой! — выдохнула она, еще не оправившись от потрясения. — Как ты сюда попал? — Мне уже известно: ты хотела, чтобы я оказался в постели с братом и его женой. Шона неловко помолчала. — А что ты? — Мы приятно побеседовали. Шона опустила глаза и прикусила губу. Вероятно, это был глупый шаг с ее стороны. Она ухитрилась удивить его. И разозлить. — Я полагала, ты пожелаешь увидеться с братом как можно раньше. |
