|
.. Первая появилась лишь двадцать третьего, Александр Иванович... - Знаете что, - Петров прикрыл глаза, чтобы не сорваться, - можете обвинять меня в провокации, черт с вами. Печатайте в ваших журналах. Только добавьте: "Я обвиняю "хромого" на основании материалов, полученных мною от саратовских тюремщиков. Других улик у меня нет". Валяйте. - Владимир Львович, - вступился Савинков, - я не вижу никаких оснований обвинять Сашу в провокаторстве на основании ваших сведений... Они совершенно недоказательны. Это тень на ясный день. К тому же ни один из наших не был провален, а смысл и цель провокации состоит в том, чтобы сажать и убивать революционеров... Бурцев прикрыл рот ладошкой, кашлянул: - Что ж, отложим это дело. Но смотрите, Павел Иванович, как бы партия не пригрела у себя на груди второго Азефа. Данные, которыми я располагаю, пришли от революционеров, от чистейших людей. - От кого? - спросил Савинков резко. - Псевдоним? Бурцев поднялся, молча кивнул и, повернувшись, словно солдат на плацу, пошел на бульвар, - пальтишко старенькое, локти протертые, косолапит, и каблуки стоптаны, словно клошар какой, право. Петров нервно, но с огромным облегчением рассмеялся: - Страшно... - Сейчас-то чего бояться? Сейчас нечего... Знаете, кстати, отчего я был так груб при вас с Зоей, в которую вы были влюблены? - Кто старое помянет, тому глаз вон, Бо... Павел Иванович! - Нет, я все же вам скажу... Она ко мне домой пришла... Ночью... После того, как вы ее домой проводили, на третий этаж доковыляли, чтоб кто, спаси бог, не обидел любимую... А она - ко мне в кровать. А я предателей не терплю, Саша, - в любви ли, в терроре - все одно... Поэтому я и был с ней так резок при вас. Думал, поймете, сделаете выводы... А вы оскорбились, зло на меня затаили... Ладно, теперь о деле... Партия благодарит вас за то, что вы внесли предложение продолжить работу в терроре. Но после Азефа мы вынуждены проверять каждого, кто вносит такое предложение... - Поэтому здесь и появился Бурцев? - понимающе спросил Петров, испытывая какое- то радостное чувство близости к тому, кого он недавно еще считал своим заклятым врагом. Савинков покачал головой: - Лишь отчасти. - То есть? - У него своя информация, у нас своя. - Савинков полез в карман пиджака за конвертом, медленно достал оттуда фотографический оттиск и протянул Петрову. - Поглядите, Саша. Это здесь легко делается, надо только знать, где интересующий нас человек живет и кто из почтальонов обслуживает его участок. Почтальоны - бедные люди, они легко дадут ознакомиться с письмом, тем более отправленным не во Францию, а в Россию, мифическому присяжному поверенному Рохлякову. Поглядите, милый, поглядите. Петров уже видел - это была копия его письма Герасимову. Савинков между тем неторопливо продолжал: - Мы знаем, кто получает корреспонденцию по этому адресу. |
