Она нисколько не сомневалась, что разбойники еще вернутся. Нельзя было придумать лучшего места для отдыха, чем эта скрытая от посторонних глаз лесная прогалина. Амисия воображала, как издалека завидит приближающихся всадников, выйдет из пещеры и пригласит их разделить с ней благодатную прохладу этого пристанища. Они, конечно же, с признательностью воспользуются ее приглашением — так и будет положено начало их дружбе. Амисия настолько увлеклась этими радужными картинами, что невзначай оступилась.

— Ой!

Из-под ее башмака предательски выскользнул камень. Она инстинктивно прижалась к скале, чувствуя, что нога не может нащупать опору. Вниз посыпались мелкие камешки. У нее так заколотилось сердце, что его стук заглушил даже шум падающей воды. К счастью, Амисия не поддалась испугу и сумела выбраться на узкий уступ, ведущий ко входу в пещеру.

Только теперь ей в нос ударил резкий запах мокрой земли и дикой зелени, исходивший от ее перепачканных рук. Безбоязненно отстранившись от каменной кручи, Амисия заметила, что с головы до пят вымазана в грязи. Оставалось только надеяться, что в пещере можно будет отряхнуть и почистить платье.

Лучи солнечного света пробивались сквозь нависающие кроны деревьев внизу, вокруг заводи, и вверху, на каменистой макушке горы. Водопад, к которому медленно подбиралась Амисия, играл ослепительными бликами.

Ступив из яркого света в густой полумрак пещеры, Амисия не стала дожидаться, пока глаза привыкнут к темноте, уверенно шагнула вперед — и вдруг наткнулась на что-то живое. Она в ужасе отпрянула назад. Если бы не железная хватка чьих-то сильных рук, удержавших ее за плечи, она бы неминуемо рухнула на камни вместе с низвергающимся потоком.

— Силы небесные, дитя мое! Так недолго и убиться! — зарокотал мягкий, низкий голос у самого уха Амисии.

Ее охватило странное волнение. Ей хотелось только одного: припасть к груди своего спасителя и переждать, пока в висках не прекратится оглушительное биение пульса. За столь короткий промежуток времени она дважды оказалась на волосок от гибели — этого не выдержал даже ее мятежный дух.

Очутившись в объятиях девушки, которая вцепилась в него, как репей, Гален лишился дара речи. Он-то решил выглянуть из пещеры в ожидании молодого Уолтера, и тут на него налетело что-то мягкое, нежно-золотистое и соблазнительно округлое. В первый момент он растерялся, что случалось с ним крайне редко, тем более если дело касалось слабой половины человечества.

— Гален! — с притворной укоризной окликнул Карл.

Невольный виновник этой сцены развел руки в стороны ладонями кверху, словно в собственное оправдание.

Амисия безошибочно угадала насмешку в голосе второго незнакомца и застыла, бессильно опустив руки и понурив голову, чтобы спрятать вспыхнувшее от стыда лицо. Когда ее спаситель отступил на шаг назад, она не подняла глаз от его мягких кожаных сапог, плотно охвативших мускулистые икры, будто боялась опозориться еще больше.

Заметив ее неподдельное смущение, Гален и сам устыдился.

— Не робей, мы это не со зла, — пробормотал он, поднимая ее лицо за подбородок кончиками пальцев.

Амисия заглянула в светлые зеленоватые глаза. Даже в полумраке пещеры они пронзали ее насквозь, подобно осколкам зеленого нефрита, на которые некогда раскололась фигурка единорога; в них читалась опасная, захватывающая дух властность, которая приказывала либо защищаться, либо сдаться на милость победителя.