Чуть раньше, утром, когда Марко включил радиопередачу «Утро с Имусом», тот рассуждал о том, какими, по его мнению, бессовестными должны быть те, кто лишил апрельских невест их свадебных платьев.

Марко раздраженно выключил радио, и они продолжили путь в полной тишине. Около полудня они наконец добрались до Лас‑Вегаса.

– Где вы договорились встретиться с твоим дружком? – спросил Фрэнсис.

– У него номер в мотеле. Забросим туда платья, снимем комнату и… будем надеяться, что он толкнет их по‑быстрому, а затем заберем наши денежки и рванем обратно.

– Я улечу домой сегодня же вечером.

– Поступай, как знаешь.

– Слава богу, Джойс нашлась. Мне так хочется поскорей ее увидеть. По телефону она разговаривала как‑то странно.

Марко презрительно двинул плечами.

Они въехали в бедный, полуразрушенный квартал, граничащий с главной улицей, застроенной шикарными отелями‑небоскребами, и, следуя инструкциям Марти, добрались до старенького невзрачного мотеля. Открытая лестница, ведущая на второй этаж, привела их к номеру, в котором предприимчивый приятель Марко основал передвижной салон для новобрачных.

Друзья выбрались из машины, открыли багажник и, вытащив оттуда коробку, швырнули ее на раскаленный тротуар. Вокруг все было спокойно и тихо.

Солнце палило нещадно, и Фрэнсис, просидевший в машине много часов без движения, почувствовал небольшое головокружение. Вот почему, когда он увидел, как из стоявшей неподалеку машины выскочила девушка с лицом бешеной тигрицы, он сначала решил, что у него от жары начались галлюцинации. Она была похожа на ту полоумную девицу с канала NY‑1, которая заявила, что выпустит кишки тем мерзавцам, которые изорвали в клочки ее платье. Этого не может быть, завертелось у него в голове.

Но, когда она помчалась прямо на него, подобная разъяренному памплонскому быку, у него не осталось сомнений, что это и есть та самая обиженная невеста.

– Это вы! Вы искромсали мое платье! – завизжала она и, как дикая кошка, набросилась на Фрэнсиса.

Фрэнсис хотел дать деру, но не успел. Секунда – и он уже лежал на земле, сбитый с ног мощным ударом.

– Одного я взяла! – крикнула Бриан, обращаясь к Риган, Джеку, Поли, Трейси, Кит, подругам Трейси и нескольким полицейским, которые выскочили из машин, стоявших на стоянке мотеля.

– Сволочи! Сукины дети! – вопила Бриан. – Вы сгниете в тюрьме!

Марко выругался и пустился наутек, но далеко убежать не успел. Двое полицейских пригвоздили его к земле, в то время как трое других помчались к номеру, из которого приятель Марко, почувствовав, что запахло жареным, пытался удрать через заднее окно.

– Бриан! – осуждающе сказал Поли. – Тебе надо было подождать, пока они не поднимутся по лестнице!

– Но я не могла ждать! Эти уроды искромсали мое свадебное платье!

Фрэнсис лежал на земле, и вид у него был довольно‑таки жалкий. Полицейский не без труда оторвал от него Бриан, а затем помог ему подняться на ноги. Еще миг – и оба приятеля уже были в наручниках.

– Черт! – выругался Марко. – У меня рука поранена. И в рану наверняка попала инфекция!

– Так, стало быть, платье Бриан было испачкано вашей кровью, – с отвращением сказала Риган.

– Надеюсь, ты больно порезался, – фыркнула Бриан.

В то время как Марко и Фрэнсиса, сопровождаемых почетным эскортом блюстителей порядка, усаживали на заднее сиденье полицейского внедорожника, три апрельские невесты торжественно открыли коробку из‑под посудомоечной машины и вытащили оттуда четыре великолепных свадебных платья.

– Моего платья здесь нет, – сказала Бриан.