– Вы сами не знаете, что говорите, – запротестовал Колтон, кладя руку ей на плечо. – Завтра все покажется другим, любимая.

– Не покажется! Я буду чувствовать то же, что и сейчас! – вскричала она, отбрасывая его руку. – И… пожалуйста, не называйте меня любимой! Я не была ею и никогда не буду.

– Адриана, ради всего святого, будьте же разумны… – молил Колтон, пытаясь привлечь ее к себе.

– Я освобождаю вас от обязательств, – упрямо повторила она. – И мне больше нечего сказать. Между нами все кончено!

– Но вы не можете освободить меня от обязательств перед отцом! – воскликнул Колтон.

– Могу! – всхлипнула Адриана. – Не желаю больше п-продолжать эту к-комедию! И не стану.

– Это дело рук Роджера! Он вывел вас из равновесия, – настаивал Колтон. – Неплохо бы вам выпить на ночь подогретого вина с желтком и сахаром. Я попрошу Чарлза его приготовить, как только мы доберемся до Уэйкфилда.

– Я не стану пить!

Игнорируя ее реплику, Колтон задумчиво подпер ладонью подбородок.

– Я обязательно поговорю с вашим отцом. Если виноват Роджер, надеюсь, ваши родители согласятся со мной, что следует избегать тех мест, где он может появиться.

– Н-не хочу, ч-чтобы вы обсуждали что-то с отцом! Неужели не понимаете?

– В таком случае, дорогая Адриана, могу я заключить, что вы недовольны исключительно мной?

– Я вам не «дорогая»!

– Наоборот, дороже вас для меня никого нет, – решительно объявил он и получил в ответ мятежный взгляд.

– Больше я в-вам ничего не скажу, Колтон Уиндем.

– И не нужно, дорогая. Я обязательно потолкую по душам с вашим отцом. По моему мнению, я обращался с вами со всем уважением преданного поклонника и не дал ни малейшей причины досадовать на меня. Однако я ошибся. Могу лишь надеяться, что ваш отец объяснит, чего вы в действительности от меня ожидали.

– Я запрещаю вам говорить с отцом! – воскликнула Адриана.

Колтон извлек из ниши теперь уже редко применяемую трость и постучал ею в крышу ландо.

– Тем не менее, дорогая, я это сделаю, с вашего позволения или без оного.

Адриана попыталась повернуться спиной к упрямому кавалеру, но запуталась в плаще. Когда завязки едва не задушили ее, пришлось их ослабить. Все же она слегка отодвинулась к дверце, чтобы оказаться как можно дальше от спутника.

– Можете игнорировать меня, сколько хотите, Адриана, но это ничего не изменит. Я намереваюсь побеседовать с вашим отцом и отрекусь от договора между нашими родителями только в том случае, если ваши чувства ко мне граничат с отвращением. Скажите, что это именно так, и я распрощаюсь с вами навсегда.

Как только ландо подъехало к Уэйкфилд-Мэнору, Колтон спрыгнул на землю и протянул руку даме. Но та решительно покачала головой и, открыв противоположную дверцу, совершенно неприличным образом выскочила из экипажа и бросилась было бежать, но, к сожалению, не заметила, что сорочка и подол платья зацепились за ступеньку. Послышался треск рвущейся материи.

Колтон, уже успевший обойти ландо, тут же понял, в чем дело и освободил пленницу.

– Адриана, подождите! – окликнул он. – Вы порвали платье!

Он быстро схватил ее за руку и в награду получил ридикюлем по лицу.

– Убирайтесь! – взвизгнула она.

– Черт возьми, Адриана, да выслушайте вы меня! – загремел он, загораживаясь рукой.

Следующий удар не попал в цель, но Адриана снова замахнулась.

– Уходите, сэр, иначе я за себя не ручаюсь!

Но вместо ответа он стиснул ее запястье.