Спеша как можно скорее добраться до дома и сообщить Адриане новости, Колтон отошел, чтобы поговорить с начальником стражи.

– Сейчас я убежден, что эта ведьма говорит правду, поскольку муж кузины и кучер погибли, когда экипаж перевернулся. Вряд ли сама кузина смогла бы выжить. Если бы Элис не приняла ребенка, он бы тоже умер. И если против этой женщины нет никаких других обвинений, думаю, ее можно отпустить. При необходимости еще раз допросить ее всегда можно обратиться в тот же театр, где вы нашли ее в первый раз.

Вернувшись в комнату, где сидела толстуха, Колтон положил на стол небольшой кошелек.

– Это награда за спасение Жени, но если я когда-нибудь увижу вас вблизи Рэндвулф-Мэнора, Брэдфорда или моего лондонского дома, велю арестовать, просто так, по чистой злобе. Ясно вам?

– Да, милорд, – кивнула Элис, совершенно уверенная, что так оно и будет. – И спасибо за денежки. Уж я постараюсь держаться от вас подальше. Да и к чему мне покидать театр ради той дыры, которую вы именуете Брэдфордом?

– Вот и прекрасно. Значит, мы поняли друг друга.

Что-то непонятное разбудило Адриану, и она с криком подскочила, обыскивая взглядом все уголки просторной спальни. Кажется, все на месте. Все как всегда. Дурной сон? Или какой-то шум? Трудно сказать. Но ей вроде бы послышался жуткий вой животного.

– Лео! Арис! Вы здесь?

Тишина.

Ни лая. Ни постукивания хвостом. В доме царила странная, почти мертвенная тишина. Колтон уехал еще вчера утром допросить Элис. Сама Адриана, не имея ни малейшего желания трястись в карете, а потом еще и встречаться с такой ведьмой, как Элис, решила остаться дома, несмотря на то что муж никак не хотел оставлять ее одну. Но в последнее время ребенок вел себя особенно беспокойно, и Адриана почти не вставала с постели. Поэтому она с улыбкой напомнила Колтону, что в доме полно слуг и что лучше она попросту проспит весь день, чем будет прерывать его разговор с Элис постоянными путешествиями в туалет. Муж неохотно согласился и сто раз приказал Гаррисону и слугам не спускать глаз с молодой хозяйки, а при необходимости защищать ее ценой собственной жизни. Мод истово поклялась, что не отойдет от леди Адрианы.

Саманта уже была на сносях, и вскоре после отъезда Колтона леди Филана отправилась к дочери, где собиралась остаться до рождения внука, тем более что Саманта упросила мать приехать и побыть с ней.

Адриана сползла с кровати, накинула шелковый пеньюар и, наскоро причесавшись, направилась к лестнице. Неприятное чувство страха все усиливалось, и ей требовалось подтверждение, что в доме все, как обычно. Она не знала, когда вернется Колтон. Он пообещал примчаться, как только допросит Элис, но Адриана, по своему опыту зная, насколько та своевольна и упряма, не надеялась на скорый приезд мужа.

Она поспешно спустилась с лестницы и огляделась, не слыша ничего и не видя ни единой души. Куда же девались слуги? Обычно кто-нибудь обязательно пробежит мимо, в кухне зазвенит посуда, кто-то что-то уронит. Но сейчас в доме было тихо, как в могиле.

– Гаррисон! Где вы?

Не получив ответа, Адриана почти задохнулась от ужаса. Гаррисон был беззаветно предан семье и, если бы мог, наверняка ответил бы на зов.

Забыв об осторожности, Адриана метнулась в холл, распахнула входную дверь и оглядела двор. Никого. Даже садовники исчезли.

Адриана в полном недоумении вернулась в дом и заглянула в гостиную и холл. По-прежнему никого.

Что же, придется вернуться и как следует обыскать гостиную.

Едва успев ступить через порог, Адриана увидела распростертого у камина Гаррисона. Тонкая струйка крови стекала с его виска на серый ковер. Адриана тихо ахнула и, умирая от ужаса, все же подлетела к дворецкому, опустилась на колени и попыталась нащупать пульс. К ее облегчению, оказалось, что Гаррисон жив, хоть и без сознания.