— Нет-нет, господин Мальцев. Вы — мой партнер по бизнесу, но политика — это другое. В политику я не пойду, даже с вами.

— Если не мы, то кто же? Вы же сами это говорили, — наседал Мальцев.

— Это я о бизнесе говорил, а не о политике. Не хочу принадлежать никакой партии.

— Я иду как независимый кандидат. — Мальцев надул щеки и шумно выдохнул.

«Ишь как его прет от чувства собственной важности», — Солтис усмехнулся своим мыслям, а вслух продолжил:

— Независимых кандидатов не бывает. Все зависят от денег.

— Вопрос в том, чьи они. Трое наших коллег уже в игре. Георгий, кстати, тоже. Если и вы войдете в кампанию, мои позиции только укрепятся, независимость тоже.

Солтис понимающе кивнул, но при этом взгляд его оставался холодным и оценивающим.

Мальцев усилил напор:

— Если мне повезет, для всех моих спонсоров откроются новые возможности.

— Это будущее. Э-э-э, а меня интересует решение насущных проблем. — Солтис таки начал торговаться.

— Знаю, знаю ваши проблемы. Вас интересует участок под застройку. Пока решить этот вопрос в вашу пользу — в моих силах!

— Ну, вот, когда решите мой вопрос, покажете перспективу, так сказать, я и подумаю.

Мальцев протянул Солтису руку через стол, едва не задев свой бокал.

Солтис отставил бокал и пожал протянутую руку. Она у будущего кандидата была влажноватой и мягкой.

6

Она вяло ковыряла вилкой в тарелке, с овального края которой свесилась вниз веточка петрушки. От омлета поднималась тонкая струйка пара. Тамара сосредоточила взгляд на ней, пока та не исчезла, растворившись в теплом пространстве кухни.

— Тома, что? С тобой все в порядке? — Виктор устал от ее молчания.

— Погибла Лидия Петровна. Вчера поздно вечером. Не хотела тебе говорить. Ты и так мало спишь.

Новак вздохнул про себя с облегчением: «Ах, вот оно что! Теперь ее отказ от близости вчера ночью выглядел вполне обоснованным. Никакая типичная женская «голова» тут ни при чем».

— Кто это? — Наткнувшись на осуждающий взгляд, он поспешил исправиться: — Ах, да, конечно, та женщина, которую мы встретили на похоронах Тимура. У нее еще сына убили.

Тамара кивнула и закрыла лицо руками.

Виктор встал и подошел к холодильнику. Он провел по запотевшей бутылке минералки указательным пальцем и налил полстакана воды в прозрачный бокал. Пузырьки газа заструились по граненым стенкам кверху, взрываясь на поверхности крохотными капельками.

— Осторожно, холодная!

Тамара крупными глотками осушила стакан до дна:

— Спасибо, милый!

Новак осторожно обхватил ее за плечи. Короткие волосы Томы, еще не привыкшие лежать по-новому, торчали во все стороны. Теперь она походила на мальчика, и Виктору стало ее жаль. Куда девались длинные локоны, черные, как грани мориона, самого темного из всех топазов? Зачем она лишила свое лицо такой драгоценной оправы? «Протест против действительности или отказ быть красивой и женственной, что это было, Тома? Не посоветовалась даже.