— Как это произошло?

— Какой-то идиот, скорее всего пьяный за рулем, сбил ее на дороге. — Тамара все еще держала в руках пустой стакан, не замечая этого.

Новак взял стакан из ее рук и поставил на стол. Отпечатки ее пальцев четко просматривались на выпуклых стенках. Боже мой, даже эти узоры казались ему палиндромами из готических книг. Ему стоило усилий вернуться к теме разговора:

— Прости за странный вопрос. Зачем женщине в ее возрасте и нестабильном психическом состоянии поздно вечером выходить из дому?

Тамара покачала головой.

— Не знаю. Страшно другое: сын и мать ушли друг за другом. И гибель чужих людей, так или иначе, коснулась меня. Вокруг что-то странное происходит, — Тамара крепче прижалась к Новаку, пытаясь спрятаться от пугающих предчувствий.

Он нежно погладил ее по «мальчишеской» голове:

— Успокойся, дорогая. Ты все еще переживаешь смерть Тимура, поэтому так остро реагируешь.

— Может быть, ты и прав. Только это ничего не меняет, вне зависимости от моего восприятия.

— Почему не меняет? Мы с тобой можем все изменить. Снова прошу: давай улетим. Туда, где море и тепло. Сменим обстановку, хотя бы на пару недель.

Тамара слегка отстранилась от его руки.

— Пожалуй, ты прав. Давай улетим.

Смотрела она при этом куда-то мимо него, поверх окна, в котором затеплилось розово-золотым цветом весеннее утро.

Виктор не счел нужным скрывать свою радость. Крутанувшись вокруг своей оси на босой пятке, он громко хлопнул в ладоши.

— Иди сюда! Выбирай страну! — Бросившись к барной стойке, он быстро пробежался по клавиатуре ноутбука, оставленного там со вчерашнего вечера. — Я закажу билеты на ближайший рейс.

Тамара подошла поближе, ее теплый с горчинкой запах поднял в Новаке чувственную волну, и он глянул на нее мельком, может быть, они сегодня опоздают на работу и наверстают упущенное за ночь? Ему с первого взгляда на обновленную Тому хотелось ощутить, как короткий ежик ее волос оцарапает кожу его живота, кубик за кубиком, все ниже и ниже. Но Тома даже не взглянула на монитор:

— Решай сам. Сразу после суда над Олегом и Светой и полетим.

Виктор замер на полуслове, мгновенно изменившись в лице:

— Но… Это же надолго!

— Не думаю. Обстоятельства дела таковы, что в суде оно может оказаться уже через месяц. И слушание вряд ли будет долгим.

— Господи, Тома! Месяц?

Тамара будто и не заметила его реакции на свои слова. Ее сейчас занимало странное ощущение, будто она только что упустила что-то очень важное. Она чуяла нутром: из глубины океана бессознательного показался плавник хтонического чудовища. Там, впереди, расходились круги по воде. Ее осознающий разум, очерченное эго, качалось на этих волнах ярким теннисным мячиком, крохотной, но такой занятной приманкой для глубинных страхов. Проследи она за этим плавником, пойми направление, глядишь, и минует столкновение «Титаника» с айсбергом.

Стараясь скрыть досаду, Виктор будничным голосом прервал ход ее мыслей:

— Ты собираешься на похороны этой женщины?

— Нет уж, увольте. С меня хватит, — Тамара ответила неожиданно резко и громко. Помолчав с долю секунды, она тихо добавила: — Даже соболезнование выразить некому.